Подари мне три дня на Большой Морской, 39

Третий день — 18 октября 2018 г. — Последнее прощание у дверей «Астории».

С утра осознав, что у меня нет ни шампуня, ни мыла, а явиться к «Астории» с грязной башкой я не могу, я бегала в «Магнит», потом в душ, потом сушила эту башку феном, потом выезжала из «Друзей на Сенной», так как в ночь меня уже ожидал поезд на Москву. Встретившись с Региной на станции метро «Нарвская» по совету матери мы отправились в фото-ателье, где напечатали наши с ним фото из «Англетера», чтобы попросить подписать их на прощание. Когда муж Регины подвозил нас к «Астории», она набрала на ресепшн снова. На ресепшне оказалась все та же Екатерина, с которой мы прошли огонь, воду и трехдневные терки, но она начала соединять с номером сразу же, ничего не высказав. Видимо, сменила свой троллинг на милость после того, как он вчера с нами пообщался. Я ждала худшего. Что скажет, что не желает с нами общаться. Что скажет — не соединять, но его не оказалось в номере.
— Будешь ждать? — Спросила Регина. — Мы просто по делам поедем.
— Буду.
— Ну, в таком случае, до встречи вечером.
Ребята оставили у себя в машине мои сумки, пообещав к моему отъезду вечером их привезти, а я пошла к «Астории» налегке. Памятуя о том, что на съемки Ричард уезжает в 20:00, я ожидала проторчать у отеля долго. Два часа дня. Регины нет. Снова ожидание. Гнетущее, доводящее до трясучки. Отойдя подальше от дверей гостиницы, дабы не привлекать внимание, стою и верчу головой в обе стороны. Но более в сторону «Англетера», где только позавчера пили горячий шоколад втроем. Туда и сюда сновали без конца и края случайные прохожие. В этот осенний день было по-весеннему тепло в Питере, даже солнышко поднялось высоко вверх над Исаакиевским собором. Время грозилось превратиться в вечность… Ан нет, стойте же…

Точное время 14:49. Октябрь, 18 число.

Как свыше меня пнули обернуться в другую сторону, в последний момент, чтобы увидеть светловолосую голову, спину в темном пальто с коричневой сумкой через плечо, пересекающие черту порога гостиницы «Астория». В первый день меня терзали вопросы: узнаю ли выходящим из лифта с моим зрением, на таком нервяке. Но вот он реальный случай на практике. Мгновение ока. Со спины. Уже пересекшего порог и скрывшегося. С полувзгляда. Я стояла довольно далеко, но в этот миг сорвалась с места и ринулась к дверям.
— Ричард! Ричард! Ричард!!! — Этот вопль бил даже по моему собственному слуху. В жизни так не орала (ну, может, разве что после отказа в визе в Штаты так и орала). Вот я уже у стеклянной двери. На второй из моих окриков обернулась вся охрана гостиницы, стоявшая у двери, с решительными и мрачными лицами. Но я даже ни секунды не думала о том, что могу огрести. Точнее, возможно, и думала, но страх, что уйдет, был сильнее, чем страх, что отпинают. Он уже был у ресепшна, но на третий мой вопль все-таки услышал. Развернулся и с возгласом «Oh, Lora!» выскочил навстречу. Затормозил в двух шагах от меня. Сказал, что дико извиняется, но пора ехать на съемки. Сегодня они днем. Попросил отойти в сторону. Отошли…
— Приве-е-ет! Где ты вообще стояла? Где ты была? Я не видел тебя!
— Я смотрела в сторону «Англетера», где были позавчера. Думала оттуда пойдешь!
— Какие красивые букеты! И духи! — Показал на шею. — Спасибо еще раз! Ну как ты? Как дела!
— Я хорошо! Регина сейчас уехала с мужем по делам. Можешь подписать наши фото из кафе?
— Конечно.
Он принимает из моих рук маркер и пишет «Лоре за счастливые воспоминания о горячем шоколаде. RR»; «Регине с наилучшими пожеланиями навсегда. RR». Пока он пишет, улыбаясь, я тихо говорю:
— Я всю ночь думала — идти или не идти. Я так боялась быть назойливой, что надоем тебе, но потом подумала, что если не приду прощаться, мое сердце будет разбито навеки.
— Нет, нет. Даже не думай об этом. Ты совсем не назойливая.
Подписал фотографии, отдал, притянул к себе, я замерла. У своего мира, у Дьявола, у всей нечистой, потом у Бога, на Карловом Мосту, в Ялтинской Пещере, под аркой желаний на Чарыне я просила этого момента с тех пор, как себя помню. Не знаю, как мне так повезло. В рубашке родилась, похоже…
Мгновение ушло. Еле шевелящимися губами произношу. — Ну что же. Буду ждать «Екатерину Великую».
— И мои австралийские проекты тоже посмотри. — Кивает головой. — «Картинг» — очень веселый. Тебе понравится.
— Конечно. Я смотрю все.
Второе объятие. Второй раз с его инициативы. Раскисаю, как желе. Ставлю галочку впредь больше никому не позволять над собой такой власти. Понимаю, что если бы здесь и сейчас возник внезапно безумный фанатик с ножом, и секунды бы не думав, закрыла его собой. Мое сердце такое огромное, что вмещает в себя уже всю Вселенную и всех людей в ней. Даю себе обещание больше никогда ни на кого не злиться. Помогать всем, кто нуждается. Поддерживать слабых. Быть опорой сильным. Вселенная видит мою готовность на вообще все.
— Селфи на прощание?
— Конечно.
Телефон не желает меня слушаться. Не переключает фронталку. «Да переключайся ты уже». Удалось с третьего раза. Три селфи на прощание. Очки в карман, очки из кармана (– Сейчас, секундочку, а то я тебя не вижу!) И последний рывок в уютные сильные руки. С его подачи. Столько тепла я от отца не получала за всю жизнь, как получила от мужчины мечты за три дня. А потом момент уходит. Смотрю в его глаза, а на своих уже предательски горит слеза.
— А вдруг навсегда… — Больше слов, в принципе, и не требовалось. Весь страх остался в этих трех.
— Нет! Нет! У тебя прекрасная страна. Я еще вернусь, и ты узнаешь об этом! Не переживай! Не грусти. Пока.
— Пока… Удачи во всем.
Загадка века, как вообще рука дернулась послать воздушный поцелуй, но я это сделала, а он улыбнулся еще шире и помахал рукой, а затем стремительно ворвался в гостиницу за вещами и на съемки…
Нет, зарева не было. Это была прекрасная нота. Даже если нет никаких планов, и он просто слукавил, в этих словах звучала надежда. Я покидала порог «Астории» с гордо поднятой головой и улыбкой, благодаря его за то, что не убил мое сердце, оказавшись человеком, словившим звезду, у которого внутри не то, что кажется, а тем самым простым парнем из Олбери, которым я всегда его представляла, читая каждое интервью. Он разрастил мой глупый, переливающий кровь механизм до необъятных размеров. С момента первой встречи прошла всего неделя, а мои приступы злобы на все окружающее практически сошли на «нет». У меня нет чувства отравления реальностью после полутора часов на небесах. Ведь верно говорят, что счастливых ничего не раздражает. Раздражает только измученных и задерганных. А он дал мне такое счастье, о котором я и мечтать не смела, которое было за гранью моего понимания о возможном, которое надеждой прописывалось в каждом моем рассказе, но всегда было лишь химерой безнадежной сумасшедшей… Надеюсь, твой полет был удачен, а посадка мягкой. До новых встреч. Все же, надеюсь, что до новых встреч.
Сидела в Coffee House через полчаса, завтракала блинчиками с абрикосовым сиропом и клубничным мохито (мохито должен был быть стандартным, сироп — малиновым, а изначально вообще сгущенкой), но официантка перепутала все, что только могла перепутать, но мне было весело. Затем я отправилась на Смоленское кладбище Петербурга, где похоронена незабвенная няня Пушкина, Арина Родионовна, в Часовню Ксении Блаженной, по просьбе ее тезки и моей подруги — поставила свечку, заказала молебен, прочла молитву за нее. На зеленой ветке метро Санкт-Петербурга на платформу выхода нет. Чтобы войти в поезд, нужно пройти сначала через двери, похожие на двери лифта, а потом уже войти в салон. Интересный опыт. В вагоне подала сотню раковой больной. Вечером катались на Ауди (еще одно совпадение?) с Региной и Игорем сначала по городу, потом за лобовым стеклом, а потом они отвезли меня на Московский вокзал. Маркер, которым он писал, не вернула, купив Регине другой — два автографа, маркер и адрес агента — все, что мне осталось из его рук… Спасибо Вам, ребят, за теплую компанию и за все возможности, что, благодаря Вам, передо мной открылись — Регине, без которой не состоялось бы и половины случившегося, Жану — за информацию, доставленную вовремя, Игорю — за то, что подвез до вокзала. Уезжала с незнакомым чувством, поселившимся в груди. Чувством счастья. Столько лет ощущения своей душевной неполноценности. Возможности почувствовать счастье процентов 20, не больше, но я до сих пор сохраняю сто из ста, даже неделю спустя, и, надеюсь, что так будет и впредь. Жду января, чтобы отправить письмо с поздравлением с днем рождения. Теперь спросить банальное «как дела» имеет больше смысла, чем раньше. Встретив меня на Курском вокзале, мама попросила убрать с лица это выражение #мывиделисьисиделивкафе, но оно что-то, по ходу дела, ко мне прилипло надолго.

Эпилог.

Я не знаю, что сказать в завершение. Каждой своей нереальной истории я придумывала эпический навороченный конец, а правда, как говорится, такова, какова она есть и никакова более. Я просто надеюсь, что если эпическая встреча, действительно, стала эпической по всем параметрам, значит, жизнь продолжается. Это повод и дальше растить свое сердце, развиваться, дышать полной грудью, жить и продолжать писать историю своей жизни. Сделать все, чтобы она была необыкновенной и прожитой незря. А однажды, где-нибудь в уютном местечке Сиднея, сказать спорхнувшему со сцены золотоволосому Аполлону: — Октябрь 2018 года. Санкт-Петербург. «Англетер». Чашка горячего шоколада и уроки русского. Помнишь?..

#лорелеяроксенбер #санктпетербург #ричардроксбург #2018 #18/10

@темы: Санкт-Петербург

---

Подари мне три дня на Большой Морской, 39

Второй день — 17 октября 2018 г. — Соединение с номером «Астории» по телефону.

Полубессонная ночь, ощущение выжженной пустыни внутри, непреходящее желание пить (два стакана — сок и компот, и две литровые бутылки Fuzetea за два часа), головокружение и час с лишним в МФЦ. Так начиналось мое семнадцатое число. Заставила я себя встать со своего койко-места только тогда, когда Регина приехала практически к моему хостелу. Мы поели в столовой (я, как всегда, переоценила себя, заказав больше, чем смогу съесть), а после времени, проведенного в государственной организации, мы вернулись к станции метро «Садовая».

Точное время 14:30. Октябрь, 17 число.

— Здравствуйте, соедините меня с гостем Вашего отеля, Мистером Роксбургом.
Как уверенно звучал голос Регины, когда она набирала на ресепшн «Астории», и как каждая жилка в моем организме тряслась от волнения и желания поскорее его услышать после вчерашнего.
— Это Лора.
Я не слышала, что отвечала Регине ресепшионистка, но соединять она нас с номером явно не собиралась, а троллила и издевалась, пока ледяным тоном моя новообретенная подруга не добавила:
— Поверьте мне, он ждет. Он ждет этого звонка.
Соединение установлено… Она молниеносно передает мне трубку. Сердце вылетает из горла, когда я выдавливаю из себя первое «Hello» и слышу этот голос, исполненный радости, который последние годы столько раз слышала на радио, училась разбирать слова, занималась аудированием — далекий, как свет Капеллы.
— Hello, Lora. (#другдруганазыватьпоимени)
— Я жутко извиняюсь, что мы Вас тревожим. Я просто хотела узнать, передали ли Вам наше послание, которое мы оставляли вчера на ресепшне?
— Все в порядке! Да, передали. Боже, какие прекрасные цветы и подарки! Спасибо Вам! Было так приятно посидеть с Вами вчера. Я рассказал Сильвии о том, что ты приехала из Москвы ради меня, она просто не верит… Как дела? Как ты?
— Все отлично!
— Какие планы на сегодня?
— Мы собираемся идти с Региной гулять на Невский и куда-нибудь еще… Пока что не знаю. Регина решает, потому что живет здесь.
— Да? Она местная? Я думал, что тоже из Москвы.
— Нет. Она из Петербурга.
Дальше воцаряется пауза секунд на сорок. Я не знаю, что добавить. Всевозможные слова уже сказаны, а новых нет. Другой мужчина в его ситуации в таких случаях говорит: «Ну что же, приятно было пообщаться. До свидания» и кладет трубку. Но Ричард Роксбург — это образец галантности, ожидающий, пока это сделаю я. Эти сорок секунд понимания без надрывания тишины, что я не знаю, что сказать, просто не хочу класть трубку. Я не хочу прощаться. Я не умею отпускать. Не сейчас. Не сегодня. Он ждет. У меня скребутся кошки на душе. Я знаю, что разговор сворачивать мне. Я говорю убийственно медленно.
— Спасибо тебе еще раз за все. Я благодарна судьбе за то, что эта встреча сложилась. — Глубокий вздох. — Похоже, что пришло время прощаться. Передавай привет Сильвии.
— Похоже, что так. Передам. Пока, красавица (Ciao, Bella).
Называет меня красавицей по-итальянски. Мне в жизни никто подобных слов не говорил, кроме Этого Мужчины. Я передаю телефон Регине. Внутри все рушится будто бы с тридцать пятого этажа вниз, и я понимаю, что сегодня мне не сбежать от тоски. Все кончилось. Вот так. Чао, Белла. Навсегда. Возможно, мы больше никогда не увидимся. Судьба дала мне прекрасный шанс и превосходные воспоминания для будущего. Одна рука нежная, вторая карающая. Чем дала, тем и забрала. Пытаясь не раскисать, весь день я гуляю с Региной по городу. Отмечаю, как много в Петербурге людей с нестандартным цветом волос, как у меня. У кого розовый, у кого голубой. Мы фотографируемся вокруг «Астории» и «Англетера», мы снимаем Исаакиевский собор, мы устраиваем осеннюю фотосессию с желтыми листьями, где чуть не теряем мои очки. У Исаакия нам встречается человек, очень похожий на Ричарда, но менее привлекательный. Регина выдает эпохальное: Ричард Роксбург курильщика. Гогочем. Потом мы идем на Дворцовую Площадь, проходя то место, где в Мансарде его видели парой дней ранее. Я покупаю парочку магнитов с Питером. Мы ужинаем в МакДаке. Я заказываю свой стандартный набор, а Регина рекомендует мне по возвращению сходить в кино на «Веном». Я прекрасно понимаю, что меня уже так грызет, что я не пойду ни в какое кино. Что устрою этой ночью «Знаешь ли ты, вдоль ночных дорог…» с концертом депрессии по заявкам… Назад я возвращаюсь на «Садовую» с оранжевым шариком в руках. С шариком и в слезах. Если хотите изобразить, как разбиваются мечты — рисуйте именно так. Обязательно шарик в руках — для обозначения невесомости и легкости мечт и ударные два часа слез — для обозначения тяжести расставания с человеком, который тебя практически не знает. Но мне ничего не мешало истерить еще до начала чего-то реального. Я — драма квин. Ничего с этим не поделаешь. В данной ситуации было будто бы разрешение свыше получено. Полночи говорила с Альяной по телефону, гуляя по Садовой. Не могла заставить себя забраться в номер и лечь спать в духоте, в окружении неизвестных людей, лечь и забыться тяжелым сном. Я, порой, просто шанса себе не даю сделать лучше, потому что даже спустя столько лет и попыток отойти от тленного мировоззрения мне до сих пор кажется, что живу только пока страдаю. Когда вернулась и пошла в туалетную комнату чистить зубы, впервые испугалась своего отражения. Бледная, как мел. Алые круги и под, и над глазами. Стиснутые и побелевшие губы. Никогда в жизни не выглядела похожей на смерть, а вечером семнадцатого октября свершилось. Поступило сообщение ВК от Регины. Спросила, как я. Ответила честно, что реву, как сучка.
— Так. Не дело. Пойдешь завтра прощаться. Извинишься еще раз, но хотя бы нормально скажешь «до свидания».
— Да я достану его, понимаешь? Он уже видеть меня не захочет. Что делать?.. Что мне делать?.. Если вдруг он никогда больше не захочет меня видеть. Если я ему уже костью в горле… — Предательские слезы опять текут. Не разрешить дилемму между тем, как надо, в принципе, по жизни, и тем, как надо тебе, чтобы не сдохнуть от горя…
— Не достанешь. Тон был радостный — он аж тараторил в трубку довольный. Извинишься за назойливость, и все.
— Меня легко уговорить… — Стискиваю зубы. — Спасибо. Доброй ночи.
Отбой…
Во втором часу сон милостиво забрал меня в свои объятия и не отпускал до девяти часов утра…

#лорелеяроксенбер #санктпетербург #ричардроксбург #2018 #17/10

@темы: Санкт-Петербург

---

Подари мне три дня на Большой Морской, 39

Пролог.

А что если на минуточку допустить мысль о том, что от Рисы до Чари не сорок один световой год, а всего лишь девять часов с небольшим на поезде, а на самолете и всего полтора?.. А что если на минуточку вообразить, что даже Боги сходят к своим верующим и говорят с ними, а может, и вовсе ходят с ними в кафе?.. Я находилась в состоянии нервного ажиотажа с момента, как, играя с французским бульдогом в квартире своей подруги в далеком Казахстане, услышала новость о том, что Ричард примет участие в съемках сериала на HBO о Екатерине II в роли Графа Орлова. Историческая роль. Место действия — Россия. А когда в сеть поступили новости о том, что весь каст сериала едет на съемки в мою страну, что-то дропнуло внутри, и покой был окончательно утерян. Даже постфактум помню невозможность усидеть на месте и готовность грызть стены при мысли, что упускаю возможность, которой больше не будет, потому что нет точной информации о его месте проживания, а еще средств к поездке. Стены тактично и молчаливо позволяли себя есть, а решение все никак не приходило. Сидеть и гадать — приехал ли он с Хелен Миррен, исполняющей роль Екатерины II, или нет; наблюдать ее костюмированные фотографии, снятые в Петергофе (именно тогда я и узнала, что съемки должны состояться в Санкт-Петербурге, и, возможно, в Москве) — вот был весь мой удел на ближайшие дни. Но в один прекрасный день случилось чудо — девушка без имени из Инстаграма скидывает в сеть их совместный снимок с его Сиятельством, проставляя геометку «Санкт-Петербург», а следом за ней в группу подтягивается и очевидец по имени Жан, сообщающий о том, что Мистер Роксбург проживает в «Астории», что встретить его там вполне реально, а вот Москвы (которую я сидела и с надеждой ждала) не будет. И вот я оказываюсь в топком болоте, из которого, как мне кажется, никакого шанса выбраться просто нет. Последние хилые останки зарплаты остались в степях вольного Казахстана, а на моей карте — ни много, ни мало — тысяча рублей… Которых даже на покупку билета в один конец не хватит. До сих пор мои пальцы живо помнят вскрытую без штопоров и ножей бутылку вина в состоянии отчаяния. До сих пор в виске ножом застряло воспоминание о том, как постепенно стирались какие-либо задачи, и путеводной звездой всплывала и всплывала одна лихорадочная — где взять деньги. От кредитов до ограблений банка — о чем я только ни думала. Но все-таки пути Господни неисповедимы, и, когда считаешь, что все уже окончательно потеряно, тебе на помощь приходит подруга, возвращая тебе средства, данные в подарок. Судьба была готова вести меня к нему. Столько лет не получалось вообще ничего: то потеря работы, то невозможность собрать нужное количество денег, то отказ в визе, но в том, что касалось Санкт-Петербурга нити плелись будто бы сами без особого напряжения (помимо, конечно, нервно-лихорадочного в ожидании встречи), достраиваясь в необходимый узор. Тринадцатого октября, в субботу, отправляясь на встречу к своим друзьям — поклонникам благостного и единственного Макса Фрая, по дороге в «Гарцующий Дредноут» я открыла Booking.com и забронировала комнату хостела на шестерых «Friends on Sennaya» на Набережной Канала Грибоедова, 60 за восемьсот шестьдесят рублей вместе с бельем на две ночи. Впоследствие оказалось, что оттуда двенадцать минут пешком до его гостиницы. «Астория» (там, где Бискайский залив)… Встреча с друзьями была для меня практически потеряна. Оформив заказ на билеты на поезд туда (в ночь на шестнадцатое октября) и обратно (в ночь на девятнадцатое октября) я была не в состоянии прийти в себя. Мечта оказалась слишком близко и уже обжигала сознание. Дизориентация в пространстве. Двойная утеря нужной платформы в метро. Эпическое падение. Отпаивание своего нутра алкоголем в «Гарцующем Дредноуте», чтобы не лишиться сознания. Одним словом, у меня были очень веселые три дня подготовки к грядущему мероприятию. По шкале из 12 баллов уровень тревоги, ожидания и переживания шел на 100. Но вечер отъезда, пусть и не так быстро, как ожидалось, все-таки настал. Пришло время паковать чемоданы во вторую столицу России.

Ночь первого дня.

Отксерокопировала себе страницы основного документа в дорогу, да так и оставила паспорт в принтере. Когда пришла домой и осознала, собирая сумку, обматерила себя последними словами и ринулась назад в офис — снимать сигнализацию, лезть в принтер, снова ставить сигнализацию. И мне просто адски повезло, что я успела до десяти. Однажды экс-коллега рассказывала про подобный же маразм, и о том, как после десяти вечера в офисе включается дополнительный уровень охраны, а потом — люди в касках ждут тебя у дверей и спрашивают, в чем дело. Вообще, на самом деле, и сама ситуация была сложной, как логарифмы для пятилетнего, а еще и таким нервяком оказалось урегулировать вопрос отъезда в семье, на работе. Я жила в ощущении, что если сделаю, могу потерять и расположение мамы, и место на работе, но, когда у тебя случается приступ «горячей головы» и «после этого хоть потоп», лишь бы добраться до цели, шторм сшибает все корабли вокруг. Мне было страшно так, как, пожалуй, никогда в жизни, хотя сюда и были приложены все навыки и способности держать себя в руках, обретенные совсем недавно, но они мало чем помогали. Окружающие «психологи» утверждали: «съездишь, закроешь гештальт, and it's all over». На какую-то минуту я им даже поверила… Никто просто не предполагал, да и я в том числе (хотя я говорила, конечно, но мне отвечали, что образ мной всего лишь выдуман, что я могу там, бедняжка, знать из статей и по фильмам), что этот человек настолько белый рыцарь, который оставит себя в памяти так, что Боже мой… Паковала одежду, паковала «Арти и Грязную Волну», паковала виниловую пластинку «А-НА», купленную в феврале две тысячи пятнадцатого, паковала еду и прочие нужные принадлежности. Прощаясь с мамой в метро, повисла у нее на шее, потому что изнутри меня терзало какое-то смутное «вдруг не вернусь назад», «не с моими нервами», и еще куча всего тупого из разряда комплексов, что на меня, как ярлыки, вешали на аске миллионы лет назад. Помню даже, как в ее глазах застыла боль и немой вопрос «А может, не поедешь?». Еще больнее было отвечать ей «Нет, поеду», зная, что заставляешь сходить с ума самого близкого тебе человека, но просто не можешь поступить иначе. Это был тот самый полет навстречу мечте и жуткому страху перед ее исполнением (только в этом году я просила свести нас трижды: терла статую на Карловом мосту в Праге (за день первой встречи и чашку шоколада в «Англетере»), касалась камня желаний в пещере Ялты (за разговор по телефону в номере «Астории»), проходила через арку желаний на Каньоне Чарын Казахстана (за последнее прощание у дверей «Астории») для того, чтобы стать еще более ответственной, урегулировать свою жизнь, взять ее в руки, и, да, возможно, закрыть гештальт. Время на Ленинградском вокзале прошло быстро и незаметно. На поезд не опоздала (думала, судьба напоследок откинет какое-нибудь коленце). Место мое оказалось у окна. Пришлось раскладывать столик, а потом я при свете фонарика от телефона сидела и писала письмо. Времени купить открытку просто не было, поэтому инструментом послужил обычный листок бумажки, сложенный вдвое. Писала сразу на чистовик — без услуг переводчиков, без продумывания текста заранее: «Здравствуй, мой дорогой. Пишу это письмо, сидя в поезде направлением Москва-Санкт-Петербург, ожидая завтрашней встречи. Купила билет сразу же, как только увидела первую информацию о съемках «Екатерины Великой». Я писала тебе (здесь и в дальнейшем «You» будет переводиться, как «ты», но для англичан и американцев нет разницы в слове между «ты» и «Вы», так что панибратства, учитывая «You», написанное в каждой строчке с большой буквы, я не разводила) уже четыре письма, но я не уверена, что ты их получил. Я отправляла в подарок две книги «Мастер и Маргарита» и «Моя семья и другие животные». Сейчас я могу быть уверена, что это письмо ты прочтешь. Так что мне придется повторить некоторые вещи, о которых я писала ранее. В первую очередь, я хотела сказать «спасибо». Почти пятнадцать лет с две тысячи четвертого ты — моя самая глубокая любовь и вдохновение. Так много стихов было написано, думая о тебе. В прошлом году я начала путешествовать, чтобы увидеть места в Праге, где ты снимался в «Ван Хельсинге», и сегодня этот город — моя первая страсть. Моя последняя поездка в Казахстан напоминала мне то, что ты рассказывал о Боливии изданию Quantas два года назад. Она была такой экстремальной — когда автобус ехал через горы и реки. Это был мой первый дикий опыт путешественника, и это было невероятно круто! Также хотела упомянуть, что я — организатор твоего русского фан-сообщества с две тысячи двенадцатого года. Многие из наших участников: девушки и парни, также хотели бы увидеть тебя и приехать в Санкт-Петербург, но они не смогут, так что я передаю тебе большую большую любовь от всех нас — русских поклонников, начиная теми людьми, кто восхищается тобой с 2001, 2004 годов, заканчивая теми, кто узнал о тебе лишь в этом. Спасибо, что давал мне надежду в мои грустные и худшие дни. Спасибо за то, что каждый раз, как я видела тебя, я забывала обо всех проблемах и боли. Благодаря тебе, я заинтересовалась английским (Я перевела порядка трехсот твоих интервью за шесть лет), и это помогает мне, когда я еду в другие страны. Спасибо также и за то, что ты — самая сильная любовь моей жизни. Ты светлый, солнечный, красивый, талантливый, умный, добрый, лучший отец своим троим детям и лучший муж своей жены. Спасибо за то, что увидев тебя эти пятнадцать лет назад и живя их в мечтах и ожидании встречи, я ощущала ярким вкус жизни. Искренне всегда и навеки твоя верная поклонница, Лора. 16.10.2018». Вложив письмо в пакет с винилом, пила чай. Есть не хотелось вообще, а сушняк начал пропадать только в Москве, когда вернулась обратно. Внутренний огнедышащий дракон иссушал меня. Ночью даже удалось поспать, пусть и немного, не смотря на события…

Первый день — 16 октября 2018 г. — Встреча у «Астории» и горячий шоколад в «Англетере».

Ладожский вокзал Санкт-Петербурга встретил меня пронизывающим холодом. Планировала некогда ехать в осеннем пальто, но, как говорится, мама всегда права. Футболка, красный свитер, зеленая с черным куртка-пуховик не спасали от этого ощущения. «ВЛАДИМИРСКИЙ ЦЕНТРАЛ, ВЕТЕР СЕВЕРНЫЙ!!!» — саундтрек, вопящий в голове, пока я иду в направлении привокзального туалета, чтобы привести себя в порядок. Растрепанный хвост превращается в распущенные прямые волосы, дефекты кожи исчезают под светлой пудрой, темные круги вокруг глаз частично стираются светлыми тенями, иссохшие губы покрываются красной и вишневой помадой, в ушах поблескивают длинные черные сережки. Не жалею ни капли, что заплатила бешеные деньги (аж пятьдесят рублей за этот туалет). Нормальная цена за то, чтобы выглядеть прилично в глазах Этого Мужчины. По идее, следовало бы ехать заселяться в «Друзей на Сенной», но, доехав до станции Метро Садовая, полюбовавшись на плакат Гару, расположенный на перилах эскалатора, который приезжает в Петербург в середине ноября, с иронией вспомнив, что именно облом с его концертом привел меня к просмотру «Ван Хельсинга», почувствовав, что возвращаюсь к старту, я вышла на улицу и стала спрашивать прохожих, как добраться до «Астории». Жан говорил, что вчера Ричарда видели выходившим из гостиницы в двенадцать тридцать, а время было уже одиннадцатый час, а если бы я упустила его в этот день — я вообще была не уверена, что он не съедет вслед за Миррен на следующий — то была возможность не встретиться совсем, что было выше моих сил. Верхушку Исаакиевского собора и название гостиницы «Астория» я увидела издалека, когда еще находилась через дорогу от него. Дальше я прибавила шаг, если не сказать рванула. До сих пор помню, как кидала фото центральной двери в лс, спрашивая Жана — здесь ли это. Потом — часы ожидания с книжкой об Арти в руке, с телефоном и ручкой. Свежесть Питерского утра морозила кожу, даже схваченную лихорадочным жаром. Около двух часов я бессмысленно и беспощадно ходила вокруг да около стеклянной двери с надписью Astoria, вглядываясь в каждое выходящее лицо — мужское и женское. Каждый раз, когда дверь открывалась, изнуряющая волна жара била в голову и электризировала конечности. С каждой секундой сил становилось все меньше. Внезапно дверь открылась, и швейцар позвал меня внутрь, чтобы не мерзла. Мне было позволено раздеться и сидеть на диванчике в ожидании встречи. «Астория» завораживала своим видом изнутри. Античные статуи. Хрустальные люстры. Дорогие ковры. Кафе с живыми цветами. Лестница с красной ковровой дорожкой. Лифты с золотыми дверями. Я то сидела на диванчике с зеленой обивкой, то вставала и снова начинала курсировать от лестницы к лифту и обратно. Потом до меня дошло подойти на ресепшн: «Простите, а Мистер Роксбург никуда не выходил, или, может, я зря жду?». «Нет, он не выходил. Он еще у себя». В это время мне написала моя подруга Инна из Праги «Ну держись, мать, твой мужик дышит в ста метрах от тебя». Эта мысль, как навязчивая, крутилась и крутилась в голове. Где-то надо мной, возможно, в ста шагах. Близко, как никогда. Каждый раз, как лифт начинал движение наверх, или я слышала гулкий звук шагов по лестнице с красной ковровой дорожкой, словно токсичный яд вбрызгивался в вены. Никогда не испытывала ничего подобного. Все естество выворачивалось наизнанку, в ожидании момента, когда откроется лифт, и из него летящей походкой… Но он не выходил. Каждый раз, как это случалось, следовал выдох облегчения. А потом кабина снова ехала вверх, и все начиналось по новой. Два часа ожиданий на улице, и шел уже второй час ожидания в самой «Астории», когда ко мне подошел кто-то из персонала гостиницы и спросил, что я здесь делаю. Транслирую наш дальнейший разговор.
— Жду кое-кого.
— Вам назначена встреча?
— Нет, я — поклонница.
— У нас поклонники ждут снаружи.
— Но меня позвал внутрь Ваш же молодой человек, стоявший у двери.
— Нет, у нас так не заведено. Вы можете только пройти и купить себе что-нибудь, сидеть в кафе и кушать.
Заказала себе смузи из свежих фруктов. Работники кафе действовали, как нарочно, так вяло и медленно, что хотелось треснуть — или их или себя. Дала им пять косарей, четыре шестьсот сдачу они мне сдавали минут десять. Развешивали мой пуховик на стуле, сервировали никому не нужный стол. Терпения на них просто не хватало. Смузи было подано, счастливые лица просили к столу. Моя миопия высокой степени на расстоянии кафе даже не могла особо различить: мужчина вышел из лифта или женщина. Сказав, что выпью их смузи позже, я снова села на зеленый диванчик. Пришло вк-сообщение от Жана, что его подруга ждет снаружи. Минут десять думала: выйти познакомиться, не выйти. Поднимешь задницу с теплого места, второй раз уже точно не пустят внутрь, а ждать, быть может, до вечера, до его отъезда на съемки в 20:00. Пришлось продумывать план «Б», когда уже знакомое лицо подошло и сообщило, что мной заинтересовалась служба безопасности отеля. «Вы очень активно ждете. Вы должны сидеть в кафе. Пить, кушать и общаться с другими людьми». Вам бы так активно ждать этой минуты столько лет, а потом самим себе это сказать. Мысленно матюгнувшись, ушла на территорию кафе. Стояла и очень вызывающе пила смузи у всех на виду. Потом решила, что ловить у них уже нечего, оделась, не спуская глаз с лифта, и вышла из дверей. К дверям жалась светловолосая девушка в сером пальто с капюшоном.
— Извините, не Вы — подруга Жана?
— Нет.
По соседству еще одна. Брюнетка в синем пальто.
— Извините, не Вы — подруга Жана?
— Да, это я. Меня зовут Регина.
— А я — Лариса. Очень приятно.
— Давно ждешь?
— Как с вокзала приехала, с десяти утра, так и жду.
— Это еще недолго. Я тут…
Речь обрывается.

Точное время 14:45. Октябрь, 16 число.

Обычно так происходит в каком-нибудь фильме. Когда что-то говоришь, видишь, что твой собеседник замирает, а потом спрашиваешь: «Он что, у меня за спиной?» Я, конечно, не спросила. Просто увидела. Что смотрелось, что снилось ночами, что столько раз писалось в рассказах. Светлые волосы. Эта улыбка. До боли знакомое лицо за солнечными очками. Темное пальто, как в «На берегу безымянной реки». Будто бы два года назад я знала, как это случится. Стоит и обыденно себе жует жвачку. Регина оживилась, стала пробовать что-то ему говорить. Я просто стояла и смотрела, не понимая как так коварно вышло. Столько часов на изводе (чуть меньше пяти), и только я заболталась с человеком и расслабилась, как это случилось, а я и вздрогнуть не успела. Помню, как начали говорить. Его первым вопросом было:
— Откуда ты взяла мою книгу?
— Я ее купила в Beachside Bookshop, у Либби Армстронг. Она говорила, что должна была сказать тебе обо мне…
— Beachside Bookshop? Так это же в пяти минутах ходьбы от моего дома! Подписать книгу-то?
— Да! Да! Конечно!
И, конечно же, куда бы Воробьева делась, если бы не начались маразмы. При передаче книги из-под нее вылетел телефон и рухнул на асфальт, разлетевшись на три части. Телефон в одну сторону, чехол в другую, аккумулятор в третью. Стою залипаю. Смотрит на меня, улыбается.
— Это случайно не твой мобильный телефон?
Я бросаю долгий взгляд на асфальт, пытаясь понять, мой он или Регинин, и делаю вывод, что все-таки мой.
— По всей видимости, мой.
— О, осторожнее со своим мобильным телефоном.
С этими словами начинаю практически у него из-под ног собирать свой телефон. Ситуация просто мегаржачная. Нервяк, слава Богу, закончился. Телефон принял на себя удар. Все довольны. И… «#яутвоихног». Когда я собрала, наконец, конструктор лего, он спрашивает меня, для кого подписать. Для Лоры. Говорю по буквам L, O, R, A. Внутренняя бахиня совершает сальто при мысли, что во-первых, теперь он знает, как меня зовут. Во-вторых, в данный момент произносит это вслух. В итоге получается следующее: «Для Лоры с наилучшими пожеланиями навсегда. Было приятно встретить тебя здесь в Санкт-Петербурге! RR». Он дает автограф Регине, и тогда я решаюсь отдать подарок.
— Я знаю из интервью одиннадцатилетней давности, что ты любишь эту группу, а пять лет назад прочла, что предпочитаешь чистый звук музыки, поэтому эта виниловая пластинка для тебя.
— Вау. Мне нужно оставить эту вещь на ресепшне, чтобы с ней ничего не случилось. Сильвия тоже обожает эту группу. Надо ей сказать. Как ты вообще попала сюда?
— Я ехала сюда на девятичасовом поезде из Москвы.
Дальше наступает момент молчания и, как мне кажется, не совсем понимания.
— Девять часов… Ради… Ради чего?
— Ради того, чтобы увидеть тебя. Что такое девять часов по сравнению с ожиданием в четырнадцать лет. Я была готова на большее. На Австралию. Но мне так и не удалось туда попасть, поэтому когда я услышала о съемках «Екатерины Великой» в Питере, я приехала сюда практически первым поездом.
Дальше вопрос, который, наверное, любая девушка мечтает услышать от мужчины мечты:
— А тебе есть, где ночевать?
За мой ответ меня чуть не поколотила половина френдлиста всея ВКонтакте, но если честность = глупость, значит, я не умная.
— Да. У меня тут хостел неподалеку.
Затем я озвучила, что, как администратор русского фан-сообщества, перевела около трехсот его интервью на русский за шесть лет, чем заставила его зависнуть еще больше. Его «are You OK?» сначала заставило меня ржать мысленно, потому что навело на мысль, что сейчас скажет, что мадам не в себе, тушите свет. Я такая «О, ты хочешь сказать, что я — крейзи?»
— Нет, нет. Я просто имел в виду… — Сосредоточенное лицо, ищет в глубине себя слова. — Ты себя хорошо чувствуешь после такого? Ты, должно быть, сильно устаешь.
— Нет, я восхищена.
Затем я предложила Регине сфотографироваться с ним. Он снял темные очки. Щелкнув их, настала моя очередь. Шла практически на цыпочках, мысленно визжа. Когда подошла, я все-таки озвучила то, что планировала сказать уже много лет: «Можно тебя обнять… Для фото? #агаагадляфото»
— Да, да, конечно. Давай, и я тебя обниму.
Градус накаления достаточно высок, когда он самый кладет тебе руку на плечо, и это все, чего ты хотела от жизни когда-либо… Боже…
Затем Регина предложила снять видео с нами тремя, и Ричард сказал пару слов на память Лоре и Регине. Это было невероятно трогательно, а потом он добавил, что надо оставить пластинку на ресепшне. Не успела я и парой слов обмолвиться с новообретенной подругой, как уже вышел назад. Снова темные очки. Снова эта искрящаяся добротой и всей силой очарования улыбка. Сейчас уйдет, думаю я. Все, думаю я. Кошмар, думаю я. Так нельзя, думаю я. Наконец, прерываю молчание: «Можно тебя обнять на прощание?»
«Конечно. Иди сюда».
И вот уже в эти широко раскрытые руки я практически влетаю. Он прижимает меня к себе двумя руками, перекрестив их крест на крест, так крепко, что каждая кость в моем теле запоминает этот миг навсегда. Становится спокойно. Как после буйных штормов в океане. После пятнадцати лет тщетных ожиданий. Просьб у Бога и всех сил этого момента. Моя голова у него на плече. Так близко к любимой шее... Предательские слезы уже почти подступили, и вот я все-таки выдыхаю ему прямо в ухо:
— Ты всегда будешь любовью всей моей жизни.
Переломный момент отстранения. Все еще смотрю ему в лицо, не в силах отвести взгляд. Пытаюсь прочесть что-нибудь в ответ. И тогда он говорит:
— Девять часов в пути. Представляю, как ты устала. Пойдемте, я угощу Вас горячим шоколадом. Или чем захотите.
У нас просто кончаются слова. Мы поверить в это не можем.
Моя внутренняя бахиня уже не делает сальто. Она почти сдохла, и ей нужна реанимация. По пути к гостинице «Англетер», которая находится в паре шагов от «Астории», он заводит с нами разговор о жизни.
— Кем ты работаешь, Лора?
— Сейчас я в сфере финансов, но образование у меня педагогическое. Я работала с детьми два года, но потом поняла, что это слишком сложно для меня.
Его смех. — Да. С детьми и правда сложно.
— Кому знать, как не отцу троих детей.
Мы говорим так, будто до этого говорили все эти пятнадцать лет. Каждые пару минут я ловлю себя на мысли, что мне никогда ни с кем не было так легко разговаривать. Что я очарована, одурманена до такой степени, что все эти глупые-преглупые вопросы на аске «Да ты увидишь его без грима и в его возрасте — сбежишь сразу» настолько мелки и никчемны, что единственное место, в которое я готова бежать — прямо сейчас и остаться там навсегда — это куда бы он ни сказал. В его город, на другую планету, в иную галактику. Мир во всем его великолепии блестит и дрожит. На фоне виднеется купол Исаакиевского собора, так, что сам Бог где-то рядом. Я — есть все. Я — есть ничто. Единственное ощущение, которым можно описать состояние, когда ты целиком растворилась так, что тебя практически нет, но и одновременно с этим ты есть. Ты — часть всего, что тебя окружает, и с каждым Божьим нерукотворным и рукотворным предметом ты в единстве и балансе. Так должно быть рядом с человеком. Иначе нет вообще никакого смысла что-то начинать.
— И тебе нравится работать с финансами?
— По крайней мере, здесь я будто бы на своем месте.
— Как же ты укрылась от работы?
— Ну эээ… Я сказалась больной. Кто я такая, чтобы упускать такой шанс, которого может больше не быть.
— А где ты работаешь, Регина?
Учитывая, что я была переводчиком для Регины, сказать, что на заводе мороженого — для меня почему-то оказалось слишком сложно. Поэтому сказала просто, что с мороженым. В этот миг мы подошли к гостинице «Англетер». Он открыл для нас дверь, мы вошли и прошли к столику. Сел он, села Регина, потом мне взбрело в голову попросить сфотографировать в кафе нас двоих (потому что знаю я этих Ваших «тебе все равно никто не поверит», «фотографии — фотошоп (агаа, в таком количестве, да я просто — гуру-редактор)», «видео — видеомонтаж» — но, если даже все это Вас не убедит, я просто на Вашу совесть скажу одно: спросите у Ричарда Роксбурга, кто такая Лора, и он Вам точно скажет, что это девушка, рванувшая из Москвы в Питер ради него, которую он водил в кафе с подружкой и поил горячим шоколадом, финита). Снова были обнимашки за столом. Далее я отцитирую все, что помню из нашего разговора (не по порядку, потому что мне уже почти тридцатник, и память давно не та).
Он купил нам по большой чашке горячего шоколада, а себе маленькую. Предложил покушать, но у меня, честно говоря, кусок в горло не лез. Я пожелала всем bon appetit. Регина через меня спросила, как ему Санкт-Петербург. Он ответил, что это прекрасный город, и что у нас прекрасная страна. Регина сказала, что выходила замуж в тот день, когда он приехал в «Асторию», и видела его выходящим оттуда. Потом он показал нам видео с Раффи, помогающим Луне влезть на горку, и сказал, что очень скучает по своей доченьке. Регина думала, что Сильвия приехала с ним, но я ему не переводила, потому что знала, что ее сторис в Инстаграме постятся из Сиднея. Упомянул, что в этом году в связи с рождением дочери приходится говорить «нет» театру, потому что театр чисто для души, а настоящие деньги возможно получить только в кино. Сказала, что это очень печально, учитывая, что театр — его первая любовь. Говорил о постановке про Годо в театре «Барбикан» Лондона. Я упомянула, что читала книгу, и она странная, а он ответил, что лучше смотреть спектакль для полного понимания. Обсуждали разницу между раз и один (вывели, что раз используется в танце, когда раз, два три, а если что-то купить, то надо говорить один). В дальнейшем мы много беседовали об особенностях русской кухни. В первую очередь, посоветовали ему шаверму (из листьев салата, помидоров, курицы и лаваша). Уверена, что он, наверняка, уже купил ее и попробовал. Помогали гуглить щи, чачу, пельмени, шашлык, кисель из ягод (так странно наблюдать за тем, как русские слова пишутся на латыни). Конечно же, прозвучала в беседе незабвенная russian vodka, которую он, наверняка, уже дегустировал здесь, учитывая познания в ней. Рассказал, что пробовал наши пироги и блины с икрой семги, борщ. «О, эти русские непереводимые штучки» — сказал, когда я тщетно пыталась объяснить русскую матерную подоплеку англоязычной фразы «Твой кролик написал». Затем я поведала, что отсылала ему «Мастера и Маргариту», «Мою семью и других животных», зная, что это его любимая книга, а также два письма. С грустью он ответил, что Сиднейская Театральная Компания ничего не передавала ему (и, очень надеюсь, что после этого ей влетит пиздюлей, потому что Ричард был однозначно опечален этим фактом). Тогда он дал мне адрес агента, который в состоянии отыскать его на любой точке земного шара, на который можно отправлять письма. Не просите, не дам. Конфиденциально. Затем я спросила, конец ли это для «Рейка», и он сказал, что в этот раз да.
— Мы долго пытались его убить.
— Ага, аж целых три раза.
— В этот раз мы сделали это.
— Ричард… — Я набралась храбрости, чтобы цитировать его слова. — Вот ты часто говоришь, что женщинам нравится наблюдать за страданиями Кливера, что они получают от этого удовольствие. Но это не так. Я страдаю вместе с ним. Мне больно наблюдать за его болью.
Он улыбнулся и сказал так, что сердце йокнуло и замерло. — Значит, ты — особенная женщина. Обычно женщинам это нравится.
«Особенная женщина» из уст особенного мужчины. Боже… Знал ли он, что уже каждую ниточку моей души, моего сердца, каждый нервный отросток, всю мою суть узлами привязал к себе намертво… Сейчас для меня движение вперед включает в себя спорт, танцы, путешествия, обретение новых друзей и впечатлений, но возможность брака включает в себя еще меньше, чем раньше. Эти три дня в Питере одним походом в кафе, словно надели на меня обручальное кольцо на всю жизнь. Я не хочу забыть ни секунды этих волшебных мгновений, поэтому пишу сейчас, до отзывов по Ялте, по Алматы, потому что это было, по меньшей мере, судьбоносно. Не для него, не для Регины, но для меня… Он сказал, что осталась всего пара дней для него в СПб, а потом всего лишь день с родными, после чего он уезжает на съемки «H is for Happiness» (После того, как я перечислила что ждем «Опасную Близость», «Картинг», «Ангел Мой», «Екатерину» и что-то там со стрижкой в Мельбурне), и я такая «Стоп, а этого названия не было в прессе», и он сказал мне, улыбаясь: «Да, пока что не было». Ричард выложил мне то, чего еще нет нигде, впустил меня в мир своей жизни. Дал взглянуть на нее хотя бы одним глазком. Сказать, что это было бесценно — все равно, что ничего не сказать. Как странно понимать, что с исторической роли Графа Дракулы началась эта история, и историческая роль Графа Орлова подарила мне его на эти бесценные три дня. Я давно уже не смотрю на всяческие знаки, потому что они у меня только чувство тревожности растят, но здесь это было как-то из разряда — невозможно не обратить внимание. Задала глупейший вопрос: приедет ли он на премьеру «Екатерины Великой» в Россию. Он мне напомнил то, что я и сама знала, но как-то вылетело из головы — что сериал будет транслироваться на HBO, а в кино не пойдет. Наконец, пришел момент поговорить о путешествиях. Сказала, что поехала в Прагу только, чтобы посмотреть на места съемок «Ван Хельсинга», и что с тех пор Прага стала моим самым любимым городом, а я сама начала путешествовать. Показала свое культовое фото в Соборе Святого Николая через Инстаграм. А Ричард вспоминал минуты в Чехии, сказав, что страна потрясающая, дома такие готические, и прекрасная архитектура. Помню, что сказала, что Прага похожа на сказку, а он добавил, что и находиться там было сказочно. Потом обсудили потоп две тысячи третьего года во время съемок «Лиги Выдающихся Джентльменов». Моему many water он напомнил термин flood, однако, отметив, что у меня превосходный английский. Я сказала, что злодеи в его исполнении всегда были моими любимыми, и что снова вернулась в Прагу в этом году, и хочу отправиться туда на обучение чешскому, а он интересовался тем, какие слова я знаю из чешского, и пойму ли, если он что-то скажет. На сумбурную голову вспомнила только ромашки — пампилишки, которые он запомнил и повторил вслух. Дальше говорила о том, как вдохновлял меня «Ван Хельсинг», насколько фильм невероятен, готичен, романтичен, и бальная сцена — самое красивое, что я когда-либо видела и в кино, и в жизни, что, вдохновляясь фильмом, я написала роман.
— Насколько он большой?
— Шестьсот страниц.
— Ты уже отправляла его в издательство?
— К сожалению, нет, но я планирую. Может быть, в следующем году.
— Он мрачный, готический?
— Да (мысленно #бляблятыбызналпособиенатемукакнадостакойдевушкойкакя).
Дальше Мистер Само Великолепие рассказал и о своем самом большом сожалении. Оказывается, его уже утвердили на роль юного Альбуса Дамблдора в «Фантастических тварях и местах их обитания», но в последний момент заменили Джудом Лоу, и что он страшно обижен на создателей, потому что его дети безумно любят поттериану. Прозвучало мое «будем честны, кому вообще нужен этот Джуд Лоу».
Регина посоветовала посмотреть нашего Холмса с Ливановым. Тут зашла речь о Холмсе, и я добавила, что, в отличие от нашего Василия, жаль, что он появляется всего в одной части. Тогда Ричард сказал, что его звали сыграть в еще одном фильме, но ему уже было не интересно.
— И тогда они взяли Руперта Эверетта.
— О, ты знаешь об этом! (#тысебедаженепредставляешьчтоисколькоязнаю)
Потом начались уроки русского. Он достал листок бумаги. Я подвинулась ближе к листу. Вышло неловко. Бедро к бедру. Плечо к плечу. Ощущая его дыхание так близко, мой бедный мозг трогался и трогался, а рука и нога полыхали огнем. Передача ручки из руки в руку. Мимолетное прикосновение пальцев. Я пересредоточилась на поставленные передо мной задачи объяснить разницу «ъ» и «ь», а также «ы». Долго думая, что сделать, мы напару вывели, что твердый знак делает стоящую перед ним согласную тверже, а мягкий — мягче. Тренировались в чтении на словах «подъезд» и «пень». А с буквой «ы» — на словах «сыр» и «сыроежка (которую он так мило произносил)». Как выяснилось, иностранцам сложно услышать разницу между «ш» и «щ», я попыталась дать попробовать услышать, что «щ» тверже, чем «ш»… Свое имя на русском узнал. Даже прочел правильно. Как и алфавит, который написала ему Регина. Сказал только, что у них «г» в конце не читается. Был удивлен, когда мы сказали имена «Воробьева Лариса» (при этом упомянул, что имя Лариса есть и в Австралии, и что девочка с таким именем учится с Раффи и Миро в одном классе) и «Назарова Регина» (которые он повторил почти без акцента. О, мама, он говорил мое имя вслух полностью!): «Получается у Вас я бы был Роксбург Ричард, а не Ричард Роксбург?» Сказала в ответ: «Да. У нас сначала идет фамилия, а потом имя». В конце беседы, я отметила, что сменила много профессий, но учить его русскому было лучшей работой в жизни, и что я готова к ней в любое время дня и ночи. Он спрашивал красивые места Москвы. Назвала Красную Площадь, Царицыно, Коломенское. Сказала, что и гидом могу побыть. В дальнейшем, Регина отметила, что у нее три любимых Дракулы: он, Гари Олдман и Джерард Батлер. Ричард высоко оценил работу Гари и восхищался Батлером. А затем был один из самых огненных просто моментов встречи. У меня зазвонил телефон, и это была maman.
— Я, конечно, дико извиняюсь, но это моя мама, и мне придется ответить, потому что она думает, что когда я встречусь с тобой, мне понадобится сердечно-легочная реанимация (сказала, памятуя о «Шоковом Приговоре» — дополнительном ролике к «Рейку» в поддержку CPR, к которой его готовили).
Эта улыбка! Эта фраза! — Так я ее замечательно делаю. Тебе нечего бояться.
Взяла трубку. Полжизни мечтала это сказать, да думала, все так и останется бредом воспаленного сознания. — Мам, привет, я тут в кафе с Ричардом. Некогда разговаривать.
— У-у-у. — Донеслось из трубки. — Давай. Удачи.
Обсуждали мои путешествия. Сказала, что вернулась в Прагу в мае снова, потому что полюбила этот город так сильно, что не могу перестать туда возвращаться. Что потом ездила в Ялту на Черное море в сентябре (– куда ездил также и Чехов, — подметил он), пару недель назад была в Казахстане, и вот сейчас сижу в Санкт-Петербурге. Что когда ездила из Алматы на Кольсайские озера, и наш автобус трясло от езды по горам и рекам, вспоминала его путешествие по Боливии, по руслу реки, как случилась авария, как он с друзьями вылезал из автобуса и взбирался по горам.
— И как тебе горы? — Спросил Этот Мужчина.
— Теперь я их обожаю.
— О да, Казахстан, Туркменистан, Узбекистан — все это невероятно красиво.
Передала привет от казахстанской подруги и тоже поклонницы, а он спросил, пробовала ли казахскую кухню. Сказала, что нет из-за желудка. Последовал такой чуткий вопрос, что с ним не так (#укатилась).
Затем Ричард сказал, что знает и читал Чехова, Достоевского, Пушкина, Булгакова (ту же МиМ) еще в школе (Регина упомянула, что ему бы невероятно подошел образ Воланда — плюсую), смотрел «Утомленные Солнцем», «Левиафана», спрашивал у нас, что можно посмотреть из русского. Рекомендовали Тарковского «Зеркало», «Спартака», «Сибирского Цирюльника», я сказала о «Небесном Суде» с Константином Хабенским, а когда Регина порекомендовала тоже что-то из Хабенского, обернулся, посмотрел на меня и такой:
— Ты любишь Константина Хабенского?
— Он — просто хороший актер (#кактебяникогоназемле). И Регина добавила, что мы как бы like, а не love.
После моей фразы о том, что отсутствие сиквела «Ван Хельсинга» является моим величайшим сожалением, спрашивали — смотрел ли он одноименный сериал. Предсказуемо, что нет. Спросил, как он нам. Сказала, что больше серии не выдержала, что с оригиналом ничего не сравнится. И что он слишком… (очень долго подбирала аналог к слову «дерьмовый»)
— Слишком американский? — Нашелся Ричард.
— О да. — Сказала я.
Смеялись все.
Рассказала о своих тщетных попытках добраться, чтобы увидеть его. Сначала лишилась работы, потом долго не было денег, потом дали отказ в визе в США, а у меня уже на руках было два билета на спектакль «Безотцовщины» (прекрасной постановке, в которой, как он упомянул, он играл с подругой Кейт, а ставил постановку ее муж, и я добавила, что Эндрю Аптон). Ричард спрашивал, в связи с чем отказ. Сказала, что, вестимо, дело в отсутствии брака и надежной работы здесь. Тогда и он рассказал, как сложно было получить визу и к нам, и что пришлось делать ее через итальянский паспорт, а не через австралийский. Так что не только у нас с зарубежом запара, а и у них с нами тоже. Приглашал в Австралию тем не менее все равно. Говорил, что страна у него красивая, и я обязана ее увидеть. Обсудили «Зену — королеву воинов» и Люси Лоулесс (а он тоже ее видел!), красоту Новой Зеландии, и что там снимался «Властелин Колец».
Хотел оставить на чай сорок рублей — не дала. Сказала, что у нас чаевые не принято оставлять. Итак уже напоил нас шоколадом, аж сыты были. Не хватало только тратиться еще. Шавермой себя угостить не дал — сказал, что нам нет нужды за него платить (Ох, эти состоятельные мужчины, которых раньше я не встречала). На прощание были обнимашки (конечно, с разрешения), во время которых даже глухой бы услышал, как мое сердце грохает и вырывается из груди, и фото с видео. Ушел Ричард от нас через час двадцать наших посиделок — на массаж. Сказал, что будет здесь еще два дня. Извинялся, что не может больше с нами побыть. Наблюдала из окна за тем, как этот профиль из миллионов снов удаляется прочь. Злобствовала, что мы могли бы и за бесплатно сделать массаж. «Англетеру» досталась куча моих эмоций, не будем вспоминать. Затем Регина повела меня в МакДак, где мы отпаивались ледяной колой. Потом мы ездили к ней домой, где она перекинула мне фотографии и видеофайлы. Там она взяла имеющийся у нее букет розовых роз, духи и открытки с Питером, которые мы подписали для него. На моей было о приглашении в Москву и благодарности за прекрасный вечер. В одной из цветочных лавок купила пять алых роз (еще со времен, когда покупала для Патрика Фиори белые говорила, что красные только для одного мужчины на Земле, но не ожидала, что подарю их однажды), затем уже вечером мы вернулись в «Асторию» на ресепшн и попросили передать наше богатство Мистеру Роксбургу. Сначала ресепшионистка Екатерина сказала, что он уехал на съемки, потом, что выехал вообще. Тогда Регина, как спец в этом деле, попросила ее не говорить ерунды, потому что он сам нам сказал, что еще два дня будет здесь, и что если бы его уже не было, ресепшионистка не знала бы, уехал он на съемки или нет. Моя новообретенная подруга ее так красиво заткнула, что я поразилась силе человеческого характера. Чтобы проверить, доставят подарки или нет, подруга Жана, а теперь и моя, сказала, что наберем ему завтра и спросим лично. Завтра нам предстояла прогулка по Питеру. Оставалось еще два дня во второй столице России. Ужинали в весьма рокерском баре роллами. Спала в эту ночь мало. Устав писать всем в лички об эмоциональном дне, легла в третьем часу, и уже в шестом у одной из моих соседок по хостелу начал орать будильник по минуте каждые четыре подряд. Сон был безнадежно испорчен. Оставалось только дождаться приезда Регины и ехать на беглый осмотр достопримечательностей…

#лорелеяроксенбер #санктпетербург #ричардроксбург #2018 #16/10

@темы: Санкт-Петербург

---

Новый пак аватаров.

---

Абсолют единый вершины — нуль.

Взобралась по цепям жемчугов, впившись в темя, Скорбь постылая, да в волоса вплелась.
Натянув до отказа узду, выжав стремя, Дней безоблачных стая вдаль унеслась.

Что утрачено помнят скрипы калитки, Стоном кашляют, стоит дверь приоткрыть.
Чеки, счеты — как самолетики по убыткам, Тают в воздухе, и, как водится — нечем крыть.

Что змеею ты поселилась под кожей, Что ты ядом мне отравила кость?
На разбитый контур сердец похожий Иней пишет сказки, художник-гость.

Запотевший след — где тепло, где холод, Потаенный стук с чердака, как пульс,
Глянь, хрустальный след пополам расколот, Абсолют единый вершины — нуль.

10.12.2018

@темы: Летопись Смутных Времен 2014

---

4 декабря.

Репост из инстаграм:
loreley_roxenber Сегодня у моей мамы пятьдесят второй день варенья. Дорогая моя, этот год был для нас по-чумовому ударным: мы сделали ремонт дома, мы путешествовали вместе по Праге и Ялте, мы начали планировать жизнь и свое будущее, вносить в серые будни максимум интереса и насыщенности. И я желаю тебе и нам, чтобы следующий год стал для нас не менее интересным и наполненным новыми проектами, задумками и их свершениями. Спасибо тебе, родная, за поддержку и за то, что ты всегда-всегда-всегда - какой бы бред я ни задумала - стоишь со мной, на моей стороне. Мне думается, что за последние года полтора мы сделали множество шагов навстречу друг другу, и сейчас компромиссы даются нам гораздо легче, чем раньше, чему я несказанно рада. Я никогда не благодарила тебя за факт моего рождения, и вот сегодня хочу сказать спасибо за эту удивительную жизнь. За девять месяцев мучений с беременностью и кучу бессонных ночей. За то, что ты - единственный человечек, который будет рядом в богатстве и бедности, в болезни и здравии. Крепкого тебе здоровья, мое солнце. Долгих и интересных лет жизни. Исполнения всех самых чумовых желаний. Мира на работе, дома и в небе над головой. И, сто вурдалаков тебе под одеяло (красивых и атлетичных), пятьдесят - такой возраст, когда и баба-ягодка опять, и второй расцвет жизни, только с той мудростью, которая не дана нам - двадцати-тридцатилетним балбесинам. Кушай халву, мой руки мыльцем в форме чашечки, и будь максимально довольна всем, что происходит вокруг тебя. Пусть бюджет течет рекой, а враги точат зубы от зависти и всегда остаются в проигрыше. Пусть солнце всегда светит ярко над твоей головой и дарит тебе своим светом самые прекрасные, добрые мысли и охапку отличного настроения. Я тебя люблю. 💖💕💓💗

---

Фотосессия Алматы 2018

Алматы, 2018 год.
Фотограф: Ксения Калашникова

#лорелеяроксенбер #алматы #каинды #черныйчарын #фотосессия #ксениякалашникова #2018 #07/10

@темы: Алматы

---

Озеро Каинды и Черный Чарын.

Седьмого октября, в последний день моего путешествия по Республике Казахстан, проснувшись в кровати гостевого дома дружелюбной хозяйки поселка Саты, почувствовали себя, наконец-то, людьми, которым по факту пробуждения тепло. Ксюша заплела мне одну из своих коронных кос. Завтракали в этот раз национальным блюдом – домлямой, представляющей собой мясо с тушеными овощами, а уже в восемь-тридцать отъезжали на озеро Каинды, которое наравне с Чарыном я мечтала увидеть в Казахстане более всего. Уникальный водоем, расположенный в горной системе Северного Тянь-Шаня, природная достопримечательность, образовавшаяся в январе 1911 года после землетрясения, в результате которого произошел горный обвал, перегородивший реку, и долина заполнилась водой. Озеро особенно тем, что из его поверхности тянутся в небо безжизненные верхушки елей, но под бирюзовой толщей воды можно обнаружить водоросли, похожие на ветки и иголки. В этот раз за нами прислали не экскурсионный транспорт, а машинки маршрутного типа и древний советский красный автобус, в который поместили нашу часть группы. И снова я наслушалась перед поездкой страшных рассказов о дырявых полах, о пыли, забивающей глаза, нос и горло всю поездку, а также о подпрыгивании на камнях и при езде по устью реки прямо до потолка, о необходимости беречь голову. Автобус хоть и оказался стареньким, но дырок в полу не оказалось. Ксюша села на лавку посреди салона, я – к окну на сидение. В ходе поездки нас, действительно, потряхивало и слегка приподнимало, когда колесо натыкалось на камень, когда автобус переезжал через водные потоки. В такие моменты мне подумалось, что пережив и такое приключение, весь страх перед полетами и укачиванием в ходе путешествия по воздуху больше не актуален. Если уж в таком месте не укачало, то и в самолете не должно. Глядя в окно автобуса, прыгая с кочки на кочку, слегка придерживаясь за поручень, чтобы не вмазаться головой в стекло (а некоторые люди, возрастом постарше, вцеплялись мертвой хваткой в поручень даже обеими руками), вспоминала, что он рассказывал два года назад Qantas о своей поездке в Боливию в год моего рождения. О путешествии по устью реки, о ненадежном и хлипком автобусе, из которого пришлось вылезать, зависая над пропастью. Зародилась мысль рассказать о Казахстане, о схожести экстремальных путешествий в письме. Двадцать минут тряски спустя мы сошли с автобуса, и отсюда уже решили доехать до озера Каинды на лошадях. Привыкнув к медлительности своего Забега в Ялте, думала, что и здесь мой подъем на лошади ничем не будет отличаться. Владелец черного скакуна с красной уздечкой – чистокровный казах, помог мне влезть в седло (Данияр еще в автобусе основательно напугал нас тем, что владельцы коней сажают людей в незакрепленные седла, и что из-за этого на Каинды возможны несчастные случаи), которое, к счастью, оказалось нормально закреплено, и организованной конной толпой мы поехали к одной из важнейших достопримечательностей Казахстана. Мой черный жеребчик оказался резвым и прытким, а держаться было практически не за что, ну и, как обычно, чтобы лошадь начала меня слушаться, необходимо, чтобы случилось чудо, а чудо не торопилось происходить, поэтому он несся вперед, переходя на рысь, толкаясь о других лошадей и их наездников, пока его владелец не помог мне, вскочив в седло позади меня и взяв управление лошадью в свои руки, оборудованные небольшой плеткой – камчой, отметив прекрасное владение ситуацией с управлением конем у моей подруги. Полпути спустя мы слезли возле самого озера. Нашим глазам открылся великолепный вид на бирюзовые воды и торчавшие из них ели! С радостью, присущей человеку, достигшему еще одной заветной цели, я начала снимать Ксюшу, потом – она меня, а потом наши соседки по комнате пофотографировали нас вместе. Первый раз продуманное мной фото – и местом, и позой, и одеждой вышло именно таким, каким было в голове. Там, где я сижу на берегу, Ксюшиной косичкой, спиной в своем бело-коричнево-оранжевом свитере в кадр, а фоном – Каинды и торчащие из озерной глади ели. Закончив съемку, пошли на подъем к смотровой площадке. Здесь наш путь был пешим, по счастью, не таким крутым, как на Кольсае, хотя гравий и создавал затруднения в передвижении, так что лично я двигалась с черепашьей скоростью. Тропа напоминала дорогу от нашего дома в деревне по направлению к Брейтову – деревья, растущие по обочине, песок и камушки под ногами... На смотровой площадке мы побыли совсем недолго. Здесь Данияр сказал, что елей с каждым годом в озере становится все меньше, потому что они отгнивают и погибают, и, если нам довелось увидеть чудо, совсем не факт, что наши потомки успеют. Здесь Ксюше мы записывали только видео для инстасторис, да фотографировали меня на лавочке с видом на озеро сверху. На удачу, когда мы окончили свои съемочные планы, возник тот же казах с лошадью, и я уже приняла решение, чтобы не катиться колобком вниз там, где еле поднялась наверх, оба участка пути проехать на коне. Тысяча рублей – куча удовольствия. Попрощавшись с Ксюшей, которая весь этот путь решила пройти пешком без лошади, а также со своими соседками, снова влезла в седло своего черненького ноунейма (вот представляете, они своих лошадей просто лошадьми зовут, а? Я имя выпытывала у владельца битый час, а он мне отвечал: Просто лошадь!!!). Забрав мой рюкзак, проводник сел сзади, и мы поехали. То медленно, то переходя на галоп. По рекомендациям ялтинского инструктора Вани, когда мой скакун карабкался вверх, вжималась в его шею, когда вниз – отклонялась назад, всеми силами упираясь ногами в стремена. Текла неторопливая беседа. Владелец лошади рассказывал о своей жизни, о заработке на конях, спрашивал о моей, кем работаю, замужем ли. По-русски он говорил не очень хорошо, поэтому было довольно мило подбирать замену слов синонимами. Один раз пришлось спешиться на стоянке, чтобы дать лошадке отдохнуть, а потом, дождавшись Ксюшу, оплатив вторую часть пути, мы снова оторвались от всех, предварительно записав видео, как мой гид и подруга ведет мою коняшку под уздцы. На следующем участке дороги мой проводник решил срезать путь и пустил коня вниз по склону галопом. Мамочки, вот это был шок! Не такой сильный, как когда Забег сделал первый шаг со мной у себя на спине, но достаточно сильный, чтобы зажмуриться и мысленно орать: Мамаааааа, упадууууу! НЕ УПАЛА! Стойкая. Спешилась возле наших транспортных средств, искренне поблагодарила владельца лошади, попрощалась с ним, забрав у него свой рюкзак, пошла к своему автобусу ждать Ксюшу, которая прибыла минут через десять. К двенадцати часам все собрались возле маршруток, и мы отчалили обратно в Саты в половину первого. На обратном пути трясло посильнее. Водитель набрал скорость, и на подскоках перехватывало дух. Предлагал остановить транспорт возле березовой рощи, чтобы сделать там пару фотографий, но никто не пошел (жителю города, где куда ни пойди – там обязательно наткнешься на березу, такой взгляд на березы, как на природную редкость, показался даже забавным)... Пообедав в Саты, прощались с доброй и приветливой хозяйкой, паковали вещи и стояли ждали автобуса, который отправит нас обратно в Алматы, возле дороги с видом на горы. Уговорила Ксюшу пофотографировать меня возле бирюзовой двери с черными узорами, а вскоре и пожаловал наш комфортабельный транспорт. Практически весь путь назад слушала музыку и уносилась в небо, глядя на бескрайние степные просторы. Самой важной остановкой (санитарные не самые важные) стала станция возле ущелья Черного Чарына, где нас покинули две немки-путешественницы, отправившиеся исследовать Долину Замков. Выбежали фотографироваться в кофточках – я в синем свитере с разрезами на рукавах, а Ксюша и вовсе в легкой серой футболке, и просто ошалели от холода и по-адски лютого ветра, который сбивал с ног. Бегом туда, бегом обратно. Сесть на каменную плиту, свесив ноги в пропасть, под порывами ветра, сдувающего в овраг, сделать несколько снимков с попавшим в кадр ущельем с полузамерзшей на его дне речкой, выслушать историю об опытном путешественнике, который объездил весь мир за годы своей жизни, а окончил свое существование именно здесь в результате несчастного случая, сбитый в пропасть этим самым ветром. Как-то по-другому после этого рассказа стала ощущать каждое его дуновение в мою сторону – как ласковое прикосновение руки маньяка за пару секунд до изнасилования и зверского убийства... Вернувшись в салон, снова включила наушники, пока Данияр рекомендовал, куда еще поехать в Казахстане на остаток отпуска (я-то уже все), и отвлеклась от этого занятия лишь тогда, когда Ксюша обратила мое внимание на то, что в поселке неподалеку от Чарына ворота всегда открыты для любого путника. И любой путник здесь может зайти к любому из жителей, попросить воды или ночлега – ему не откажут. К восьми вечера прибыли в Алматы, попрощались с Данияром, а когда Сергей привез нас домой, радостно встречали маленького Дарти! На следующий день Ксюша снабдила меня медовиком в дорогу, а я ей оставила подарок в комоде – кто бы знал тогда, на что он пойдет... По пути в аэропорт нашли и слушали Nisam znao da ti kazem. Слезы текли непроизвольно под этот невероятный трек, и эту прекрасную страну совершенно не хотелось отпускать и покидать. Полет прошел максимально косячно – пережили турбуленцию (я уж думала все, хана), выдачу багажа задержали минут на двадцать. Но само пребывание в воздухе пережила легче, как и расчитывала после убойной поездки по руслу реки. Усвоила несколько уроков, которые уже начала применять – не кидаться из крайности в крайность, не страдать по максимуму, но и не запрещать себе плакать, когда хочется, не быть неблагодарной Богу, не шутить насчет собственной смерти на фоне депрессняка, не поддаваться негативу, помнить, что природа сурова и может не простить, так что мобилизовать все имеющиеся силы, когда это необходимо. Спасибо моей доброй фее-гиду, подарившей мне еще одно незабываемое приключение с воспоминаниями на всю жизнь. Опыт первого путешествия Into the Wild совершенно бесценен. Эта поездка стала для меня максимально особенной и незабываемой. Случилось столько событий, которые, как говорится, необходимо сохранить для будущих поколений, и которые всего пару месяцев спустя уже воспринимаются, как история и опыт. С лучом надежды гляжу в свое светлое будущее, закрывая казахстанскую главу, в надежде открыть много-много новых и не менее интересных...

#лорелеяроксенбер #алматы #каинды #черныйчарын #2018 #07/10

@темы: Алматы

---

Фотосессия Алматы 2018

Алматы, 2018 год.
Фотограф: Ксения Калашникова

#лорелеяроксенбер #алматы #кольсай #фотосессия #ксениякалашникова #2018 #06/10

@темы: Алматы

---

Озеро Кольсай.

Будучи уверенной в том месте, где можно сделать потрясающие фотографии на Кольсайских озерах, вернувшись домой с прогулки по городу, Ксюша помогла мне собрать воздушный белоснежный лук для фотосета – из моей блузки-ирландки и ее юбки. Подобрали жемчужный браслет и сережки, а также идею сотворить в новой фотосессии образ добра в оппозицию к образу зла, искусно выдержанному мной на Чарыне. Взяли ноутбук с собой, чтобы иметь возможность в дороге посмотреть скачанный кинофильм «Повар на колесах». К обозначенному времени Ксюшин супруг (Боже, они – такая милая пара!) на машине отвез нас к месту посадки на автобус. В этот раз я не оплошала, напуганная историями о настолько промерзающем за ночь в поездке по степи автобусе, что даже огнедышащему дракону Ксюше становится холодно, и надела двои носок в зимние сапожки, один свитер, уложив два в зону близкой доступности, и, наконец-то, пуховик на себя. Ночь подступала все ближе, когда загрузились в автобус. Нашего гида, проследовавшего с нами весь путь от Алматы до Кольсая и по Каинды, приятного молодого человека, звали Данияр. Познакомившись со всеми нами (на часах было уже почти десять вечера), он объявил, что мы прибудем в поселок Саты, где и проживем эти два дня, к трем часам ночи. У нас будет три-четыре часа на сон, прежде, чем, позавтракав в восемь, мы отправимся на первую экскурсию по Кольсайским озерам в восемь-тридцать, а к восьми вечера в воскресенье вернемся в Алматы. Уточнил о наличии у нас личных документов, потому что нам предстояло пересечь зону пограничного контроля. До первого Кольсайского озера путь предстоял недолгий, в отличие от одиннадцати километров – пути, который было необходимо преодолеть тем путешественникам (к числу которых, как сказала Ксюша, мы точно не примкнем), кто возьмет на себя смелость пойти на второе, и таковых оказалось большее количество. На озерах можно было покататься на катамаранах и сойти в пещеры. По дороге же сделать нам предстояло две санитарные остановки, и одну из них на Кок-Пеке в час ночи – именно там, где мы выходили и по пути на Чарын (куда нам предстояло еще раз вернуться – только на Черный, а не в Долину Замков, на обратном пути с озера Каинды, расположенного в ущелье Кунгей Алатау, в Алматы). Пока еще путники не приступили дремать, разыграв буклеты о Кольсае в приз тому человеку, кто дозвонится до него первым, Данияр рассказал нам легенду о том, как в двух дружащих семьях появились на свет дети – в одной один мальчик, а в другой три девочки. Когда юноша достаточно повзрослел, он положил глаз на всех троих, и никак не мог сделать выбор в пользу одной, да и каждая из дев хотела выйти замуж только за него. Тогда дружественные семьи обратились к шаману за помощью, и он решил их спор, превратив девушек в три Кольсайских озера, а юношу – в большой ручей, впадающий в каждое из этих озер, таким образом соединив все любящие сердца воедино навечно. Вскоре после свет в автобусе погас, и пространство понемногу окуталось приятным полумраком. Фильм решили не смотреть, а вместо этого немного поспать. Время летело с невероятной скоростью, а когда я просыпалась перекусить шоколадкой или выпить водички, я заглядывала через Ксюшу и шторку в невыносимо холодную степную ночь, по счастью, так и не добравшуюся до салона нашего комфортабельного экскурсионного автобуса, который был прогрет отоплением так, что даже дополнительные свитера не пригодились, но снаружи... Ночь. Посреди нигде. Насколько хватает зрения, и взад, и вперед тянутся бескрайние степные просторы и холодное черное небо. Салон спит. Вокруг в воздухе повисла не нарушаемая ни единым звуком, кроме едущего автобуса, тишина. И мы едем, едем, едем. Сюрреалистично прекрасная картина. Одна из тех ночей, которая, как звездная ночь в деревне «Остряковка», встреченная мной вместе с Альяной, вошла в топ лучших мгновений жизни. Я проваливалась в сон и снова всплывала до того момента, пока санитарная остановка на Кок-Пеке не вынудила всех участников путешествия покинуть теплый салон. Выбежала без куртки, которую оставила на багажной полке над головой, и, конечно же, успела крупно об этом пожалеть. Холод степной ночи резал в груди точно ножами. Бегом туда, и бегом обратно в автобус. Дальше уже до поселка Саты без остановок. Снова погружаясь в дрему, и регулярно из нее выныривая, я обнаружила, что время до трех утра пролетело практически незаметно. И тогда Ксюша предупредила о необходимости при выходе из автобуса мобилизовать всю имеющуюся в арсенале скорость и бежать за гидом, чтобы не остаться посреди ночи и степи в полном одиночестве, да еще и без мобильной связи, которая здесь не работает. Забрали свою сумку с пищей из багажа (и тортом, который не доели за три дня), рванули вслед за Данияром. Наш гостевой дом оказался почти что самым последним в селе, по соседству с мусульманской мечетью. Уютная спальня в три утра на шесть персон (после почти что пятичасовой дороги) – то, что доктор прописал. Пока выходим на задний двор – туда, где находится туалет (тот самый с дыркой в полу, которым меня так настойчиво пугали), и я ожидаю Ксюшу, я смотрю ввысь, и душа моя замирает от восторга. В степи небо будто находится ближе всех остальных мест к земле. Я за всю свою жизнь нигде и никогда не видела подобных звезд. Они такие живые, такие огромные, такие светящиеся, что чернейший мрак ночи начинает казаться серебристым. Созвездия и Млечный Путь так близко, что картина нереально завораживает. Звезды действуют на меня, как гипноз. У меня нет сил от них оторваться... Спала, надев на себя все, что можно. На нашу долю выпали проблемы с отоплением, в итоге в доме оказалось холоднее, чем в автобусе, которым Ксюша меня пугала. Пробуждение напоминало выход из комы, хотя поспали вполне нормально. Доедала последний кусок Красного Бархата на завтрак. За этим же завтраком перезнакомились со всеми девчонками-соседками (одной я даже медикаментов отсыпала, потому что она заболела), а затем в восемь-тридцать все тот же экскурсионный автобус отвез нас на Кольсай и высадил возле первого Кольсайского озера. Данияр возглавил тур-поход с путешественниками-экстремалами и отправился с ними ко второму Кольсайскому озеру, назначив всем встретиться у автобуса в восемнадцать часов. И вот в этот самый момент мы и отделились от группы и пошли к тому самому мостику, с которого опытные инстаграмеры делают свои лучшие фотографии в Казахстане. На Кольсае легко заметить лошадей с их владельцами, предлагающими прокатиться, но, как заметила Ксюша, если на озере Каинды это безопасно, то о Кольсае такого не скажешь, и лучше оставить эту затею и попробовать поуправлять веслами на катамаранах, до чего у нас, к сожалению, руки не дошли. Справа от озера мостик оказался огорожен, и мы взяли путь по левой стороне. Карабкались вверх и спускались вниз, проходили по деревянным помостам, пока, наконец, среди деревьев не показался настил моста, уходящий прямиком в озеро, где на фоне горизонта виднеется горный хребет Кунгей Алатау. Стало значительно теплее, даже жарко в какой-то мере. Сначала я поснимала Ксюшу, а потом, не смотря на все тепло (достаточное для пуховика, но недостаточное для летней одежды), мне предстоял челлендж – в девять утра посреди гор у воды надеть легкую блузку, прозрачную юбку и встать босиком на мостике. Слегка передергиваясь от холода, пошла переодеваться за ближайшим деревом. В беседке возле мостика было много людей – кто-то готовил, кто-то беседовал, кто-то ел, кто-то занимал мост фотографироваться, кто-то ждал своей очереди. Прилетела и села на мою куртку невероятно красивая бабочка. Переодевшись, села на мостик, а Ксюша работала моим визажистом. Сделав ненавязчивый мейк-ап, приступили к фотосессии. Кружилась, заставляя белоснежную юбку летать по воздуху, садилась на мостик, свешивая с него ноги к воде, сидя спиной, потом сделали фотографию, как и планировали при отъезде – в образе Одетты в дополнение к Чарынской Одиллии. Съемка заняла у нас минут пятнадцать-двадцать. Пропускали вперед и других людей, кто хотел фотографироваться, пока приводили детали в порядок. А закончив щелкаться, двинулись на правый берег снова. Там нам предстояло пройти путь в километр и его же обратно. Не дойдя до деревянных помостов на обратном пути, сидели, устроив себе перекус. Мне нравится то, что среди людей, гуляющих по горам, есть негласный кодекс братства в Казахстане. С тобой здоровается каждый проходящий мимо человек и желает удачи в восхождении. Возвращаясь через помосты, стали свидетелями шествия огромной толпы бабушек, детей, женщин и мужчин в ярких одеждах (и это были местные жители), которые, вероятно, шли к тем товарищам, которые готовили пищу в беседке. А вот, попав на правый берег Кольсайского озера, нас подстерегли первые трудности. Спуск вниз для меня оказался адски жутким. Я переставляла ботинки на пару миллиметров каждый шаг, а гравий под ногами осыпался, лишая устойчивости. Почти седая я спустилась к огромному камню. Дальше путь вперед пошел легче. Один раз нас чуть не затоптал всадник на лошади, и я еле как успела лечь на пригорок, потому что несся он во весь опор, и замедлись – даже ушей не останется. Целиком километр, кстати, мы так и не одолели, а прошли дистанцию метров в восемьсот вдоль озера. В лес мы вошли и прошли совсем немного. Там всходить вверх приходилось почти без опоры, и Ксюша регулярно подавала мне руку. Не решившись продолжать путь, двинули обратно. Вниз, мимо этих жутких деревьев с их узловатыми корнями, двигаться стало еще напряженнее и затруднительнее, и, закусив губу, я с благодарностью вспоминала Бутаковку (вообще ВСЕ, оказывается, в этом мире познается только в сравнении) – там были хотя бы валуны для передвижения с опорой на четыре точки. Здесь приходилось придерживаться за хилую поросль травы и корневую систему деревьев, что, в принципе, не так и прочно было вмонтировано в землю. Жутче уже не будет, подумала я, когда мы остановились на пикник возле самого озера (и постирали в нем шмотки ахаха). По-быстрому перекусив, решили, чем раньше вернемся к автобусу – тем лучше. Время стремилось к шестнадцати часам, а нам еще предстоял лихой подъем, на котором я жару с истерикой дала еще при спуске. И именно он меня подвел более всего. По пути к нему любовались гладью озер. Сделали фото со мной, стоявшей на краю обрыва, как это делала Анна, когда ее брат сиганул в пропасть. Пейзажи здесь, и правда, очень напоминали локации главного фильма моей жизни. Дикие чащи, глубокие обрывы, фантастические горы на горизонте, стремительные воды. Еще один всадник промчался мимо нас по этой узенькой тропке, и я уже лихо по-заправски соскочила с тропинки на пригорок. Но факап моей жизни (САМЫЙ ЗВЕРСКИЙ!) случился со мной именно на том подъеме, спуска с которого я так страшно боялась. Вроде бы опора и была под ногами, но сделав несколько шагов вверх, ощутила, как гравий начал осыпаться под ногами. Устойчивость была потеряна, а это место не самое удобное, где даже человек, живущий в горах и опытный, благодаря этому, смог бы протянуть мне руку. Почувствовав, что ноги едут и скатываются, и я уже не в состоянии все свои килограммы удержать на них, потерявших опору, я сделала еще один идиотский поступок, кинув себя брюхом на пригорок, и, вцепившись пальцами в гравий, который начал осыпаться и под моими руками. Я Вам врать не буду, словила приступ панической атаки. Стало темно перед глазами, трудно дышать, объективность померкла, появилось ощущение, что свисаю с края обрыва, и, если позволить себе скатиться вниз, и тропинка не удержит от падения в овраг и перелома шеи. Как назло сверху уже ехали к месту, где я позорно растянулась, конные всадники, которых Ксюша уговорила переждать, сказав, что мне плохо с сердцем. Проклиная себя за идиотские неосторожные суицидальные шуточки о падении в овраг и избавлении мира от своего присутствия, в тот момент я поняла одно. Депрессивная, неблагодарная, не ценящая жизнь и каждое ее мгновение, вечно ноющая свинья – не то, кем надо быть. Помню, как Ксюша дала мне словесных пиздюлей. Помню, как вскочила, хоть и думала, что света белого мне больше не видеть. Помню, как, напрягая все мышцы в ногах, рванула вверх быстрее ее. Помню, как сидела и пила чай на лавке над Кольсайским озером со сладким угощением и пыталась выровнять дыхание и бешеное сердцебиение. Помню, как исчезли все мысли, и голову наполняла лишь пронзительная пустота, и все, на что меня хватало – оттирать грязь от рук. Отупение было каким-то счастливым спасением после адской паники за жизнь. Перекусив, вернулись с Ксюшей к автобусу. Она гуляла снаружи, потому что душно, а я влезла внутрь и с пяти вечера – вплоть до отправления автобуса просидела в салоне. Вернувшись в Саты, ужинали, а потом смотрели «Повара на колесах». Очень милое, семейное и душевное кино, которое рекомендую людям любого возраста – от детей до стариков. Открыли, где включать свет на заднем дворе (мистерию имеющегося в доме Wi-Fi так и не разгадали, как ни старались – жила я без интернета двои суток), а когда вышли туда посреди ночи (жаль, ни одна камера такое бы не засняла), увидели ту же картину, что и ночью предыдущей. Звезды размером с кулак, созвездия и Млечный Путь. Деревня Саты где-то in the middle of nowhere. Степь тянется во все стороны, насколько зрения хватает. Ночь своим таинственным полумраком вползает в душу, и ее беззвучие взрезает своим пением муэдзин из мечети, призывающий на службу. Без воззвания к Аллаху эта картина прошлой ночью была неполной, а этой – унесла мой разум и душу из тела окончательно. Одинокая фигура меня посреди степных просторов, черной-пречерной ночью, под светом огромных звезд, слушающая пение муэдзина – вот какие моменты приближают нас к истинному пониманию Вечности с большой буквы В. Вот какие моменты делают нас здесь и сейчас максимально бессмертными. Вот какие моменты стоят того, чтобы жить, лишь ради того, чтобы все это увидеть. Бесценный миг, который я уже увековечила в одном из своих стихов, а в памяти оставила, как лучшее мгновение (по крайней мере, одно из списка) своей жизни навсегда... Вот та нота, на которой стоит поставить точку в моем отзыве до финального обзора поездки в Алматы – рассказа о путешествии к уникальному озеру Каинды на следующий день. Искренне надеюсь, что представлю его Вашему вниманию уже завтра.

#лорелеяроксенбер #алматы #кольсай #2018 #06/10

@темы: Алматы

---

Презентация у Фрая

Этот год полон на чудеса и невероятные события, и декабрь не стал исключением из правил. Первого числа я и эта прекрасная леди @maria_zhiznevsckaya посетили презентацию новой книги «Тяжелый свет Куртейна. Синий», не побоюсь этого слова, великого автора современности - Макса Фрая (Светланы Юрьевны Мартынчик). В самые тяжелые и безысходные моменты ее работы давали мне жизнь, и очень давно я просто хотела увидеть Светлану и сказать ей спасибо от всей души. И именно это я и сделала на видео, где Вы можете услышать мой голос. А на фото можно увидеть, как я ухожу, получив автограф. Сам автограф, разумеется, тоже есть в наличии, и даже именной. Так уж мне повезло. Сначала Светлана пустила по рядам свой блокнотик, в котором попросила оставить ей наши подписи с пожеланиями. Там я тоже расстаралась, расписав, каким светом моей жизни и этого мира она является. А затем моему любимому автору было задано множество интересных вопросов. О том, что случится с Корво на Темной Стороне (Если захочет, сам расскажет), о том, где находится сердце мира в мире нашем (Этот мир устроен иначе, поэтому такого понятия здесь даже не существует), о том, как приходят истории к автору (Сами на ножках, на четвереньках, пьяные, укладываю их спать, а с утра, пользуясь их беспомощностью, записываю), был задан вопрос о психологическом образовании автора, о том, почему сэр Макс до сих пор не умеет готовить камру (Умеет, просто притворяется), о том, читает ли Светлана фэнтези других авторов (Чукча - не читатель, чукча - писатель, приходится соблюдать аскезу, смотреть шесть фильмов в год и читать три-четыре книги из раздела фикшн, но не больше). Был задан также вопрос, оказали ли влияние на творчество Светланы книги Милорада Павича (А все оказалось с точностью до наоборот). Затем автор смотрела свою же изданную книгу, сказав, что ранее ее не видела и даже не знает, чем она кончилась. За Вильнюсские тома была вынесена особая благодарность от человека, который был в Литве и ходил по улице с книгами Макса в руках. Определение ее книг в раздел фэнтези Светлане нравится едва ли. Спросили рецепт камры (Увы, в нашем мире не сваришь, лучше пить чай или компот), спросили, не боится ли она, что через двести-триста лет ее книги будут не поняты (Светлана оказалась очень храбрым человеком, дающим имена героям только по предоставлению паспорта). Живут у нее дома две кошки-потеряшки (И тоже с паспортами). Единственный мультипликатор, которому она доверила бы экранизировать Ехо - Хаяо Миядзаки. Самым забавным ответом стал ответ на вопрос о включении ее книг в школьную программу (Добиваться этого она бы не хотела, но это было бы забавно, хотя и Сэр Макс, как лишний человек, или же сочинение на тему образа Сэра Макса - было бы немного дико для нее). Благодарила Светлану еще одна девушка, переехавшая в Москву, мать дочери, которая начала читать только благодаря Фраю. Получив свои автографы, но, увы, не фото, мы с Машей ушли кушать в Шоколадницу и Coffee House, а потом гулять по Арбату и по выставке красивых изделий Востока и Запада, как пищевых, так и деревянных, хозяйственных, предметов одежды. Отоварилась на немного сувениров к маминому празднику, приехала домой вполне счастливая. Еще одна мечта исполнена. Сумасшедший феерический год. Ты радуешь меня так, как ни один другой! Спасибо за все, что было, Мистер 2018! Я у тебя в неоплатном долгу.

#лорелеяроксенбер #максфрай #презентациякниги #тяжелыйсветкуртейна #2018 #01/12

@темы: макс фрай

---

Ты...

Вот и началась эта жизнь после. В сети появилась первая фотосессия человека, который знает меня, которого знаю я. У меня у самой с тех пор состоялось несколько мероприятий. Жизнь не замерла на одной точке и идет вперед. Только вот теперь в ней нет возможности куда-то прийти пешком или приехать на поезде, чтобы увидеться. И нет номера отеля, чтобы позвонить и спросить, получил ли подарки. Поинтересоваться о том, как его дела и услышать встречный вопрос. Нет больше на моей земле такого места. Будто бы побывала некогда в другом мире или в волшебном сне, и все кончилось в мгновение ока. Привычная обстановка: люди, работа, друзья, увлечения. Все есть, кроме него. Только память. О том, что невозможное возможно, и было. Но, с течением времени, событие уходит все дальше в прошлое, покрывается покровом времени и отодвигается, отодвигается от моего здесь и сейчас. Кому-то другому, не мне, даришь ты сейчас это невозможное счастье видеть тебя, говорить с тобой, шутить с тобой, любоваться твоей улыбкой. Для кого-то другого теперь сияет неукротимо твоей непостижимо прекрасной души свет. Ты сделал целый мир шире, сердце - огромнее, а легкие - чище, чтобы дышать полной грудью. Ты - самый невероятный человек из тех, кого я когда-либо встречала и еще встречу. И осознавать, что никто вокруг меня и в целом мире не ты, кроме тебя - самая грустная истина. Добрый чародей, сказка детства, юности и всей жизни. Мне тебя не хватает, прости за эту наглую правду...

---

Фотосессия Алматы 2018

Алматы, 2018 год.
Фотограф: Ксения Калашникова

#лорелеяроксенбер #алматы #фотосессия #ксениякалашникова #2018 #05/10

@темы: Алматы

---

Обзорная экскурсия по Алматы.

Новый день начался с не очень раннего подъема, завтрака тортом и похода по магазинам. Мы отвели пятое октября под обзорную экскурсию по городу, а уже вечером возле здания цирка автобус должен был отвезти нас на двухдневную экскурсию на озера Кольсай и Каинды. После прогулки по алматинскому торговому центру я стала богата на один прикольный вязаный свитер бежево-оранжевых и коричневых оттенков, две пары джинсов и белую рубашку для офисного червя. И все про все обошлось мне в районе не более четырех тысяч. В дальнейшем, нас ожидала поездка на зеленый базар, где я с рьяным усердием искала магниты (купила с Алматы, Чарыном, Чимбулаком, Медеу, Кольсаем, БАО и один ручной работы – с Казахстаном), после чего мы отправились гулять по городу. Побывали в парке двадцати восьми гвардейцев-панфиловцев, полюбовавшись на мемориалы, посвященные памяти о павших героях ВОВ, постояли возле Вечного Огня, поснимали розы. К Ксюше обратились мама с девочкой, попросив пофотографировать их (и это по адресу обратились – к фотографу с дипломом-то). Следом имели радость любоваться Вознесенским Собором Астанайской и Алматинской епархии, который находился на реконструкции, а уже после этого спустились в метро на станции Жибек Жолы. Досмотр был капитальный, словно в аэропорту. Все сумки и мелкие вещи пришлось ставить на ленту транспортера. С этого транспортера мой мобильный чуть не потерпел бесповоротное крушение в осколки. Повезло чудом... Что поражает в алматинском метро – это наличие всего одной ветки (для живущей в Москве и посещавшей Прагу это довольно удивительно). Проехали всего одну станцию до Алмалы, чисто ради того, чтобы испытать казахстанское метро, а затем проходили мимо статуй верблюдов, фресок на стенах яркого и запоминающегося отеля одноименного городу, где Ксюша рассказывала мне об истории царицы массагетов скифского кочевого скотоводческого народа – Томирис и ее победе над персидским царем Киром II Великим, который пошел войной на массагетов и захватил в плен командующего противоборствующей армией – Спаргаписа, который был сыном царицы Томирис. Узнав об этом, царица отправляет послание врагу: «Алчущий крови Кир... Отдай мне моего сына и уходи из этой страны безнаказанно... Если же ты не сделаешь этого, то клянусь тебе солнцем, владыкой массагетов, я напою тебя кровью, хотя ты и ненасытен». Согласно Геродоту, плененный сын царицы уговаривает Кира снять с себя оковы, а как только оказывается свободен, лишает себя жизни. Тогда разъяренная мать вступает с персидским царем в бой. Большая часть войска противника уничтожается на месте, а сам Кир погибает. Обезглавленный труп Кира был распят, а, найдя его голову, Томирис сует ее в винный мех, наполненный человеческой кровью, со словами: «Ты жаждал крови, царь персов, так пей ее теперь досыта!» По мнению Геродота, эта битва стала самой жестокой, когда-либо случавшейся среди варваров. Помимо этой истории мой гид и подруга повествует мне еще одну – об иссыкском золотом человеке – археологической находке, сделанной в 1969 году, в пятидесяти километрах от Алматы в результате раскопок кургана Иссык, представлявшего собой останки сакского воина в золотой одежде, примерный возраст которого составлял восемнадцать лет... Перекусить и отдохнуть мы идем в кафе «Арома» на проспекте Абылай Хана. Там я ем сырники, запивая их клубничным FuseTea, и мы любуемся на невероятно уютный и красивый интерьер кафе, где Ксюша обращает мое внимание на то, что важно уметь наслаждаться не только едой, а и тем местом, в котором ты ее ешь. В кофейне Umami мы также релаксируем и съедаем по шарику лучшего в Алматы мороженого. Затем путь наш пролегает через множество интересных локаций, где мы творим друг другу классные фотографии. Это и Театр Оперы и Балета, а также танцующие фонтаны возле него (где я и увидела еще одну радугу на уровне земли, как на Бутаковке), фотки возле которого напоминали мою съемку в Праге (еще бы, даже кофта на мне была бежевым двойником пражской белой), и бывшее здание Правительства, а ныне Университет с причудливой формы лавками возле него. Далее мы фотографируемся на мостике в парке возле белого и черного лебедя, возле огромных рыжих мемориалов геотегам и всевозможных белоснежных декораций города. Оставляем денежку музыкантам, играющим хорошо знакомую нам музыку – главный саундтрек «Игры Престолов», под который сердце делает сальто, Эванесенс и Адель. А затем держим путь в магазины. Там по старой и хорошо заведенной традиции покупать книги незабвенного Макса Фрая в любом городе или стране, где продается русскоязычная книгопечатная продукция, я покупаю две новые/старые книги под названиями «Первая Линия» и «Вторая Линия». В супермаркете отовариваюсь на двухдневную поездку на озера – булочки, шоколадку, питье, и, купив в аптеке беруши, мы отправляемся домой, ведь уже через несколько часов нас должен забрать автобус в незабываемый двухдневный тур по красивейшим озерам Казахстана, о котором, как заведено по традиции, я расскажу в следующем обзоре. Stay tunes, как и обычно!

#лорелеяроксенбер #алматы #2018 #05/10

@темы: Алматы

---

Астория

Иду это я вчера с презентации Фрая по Москве, и тут красные шапочки здания, напоминающие... Memories, memories.

#астория #спб

---

Бутаковка и Чимбулак.

Четвертого октября вставали практически поздно, так что даже удалось выспаться. Завтракали, как в детстве мечтаешь, когда давишься манной кашей с кусочками – тортом! Планов на день было два – подъем в горы на Бутаковку к одному из алматинских водопадов и переезд к смотровой площадке на Чимбулаке, где, к сожалению, не работала канатная дорога, поэтому подъема к снежным верхушкам гор в этом году у моего гида так и не случилось. Во время езды Ксюша сказала, что впервые едет по дороге к Бутаковке, поэтому мы крались осторожно, потихонечку, но торопиться было некуда – весь день у нас был впереди, поэтому мы могли себе позволить неспешность. После оплаченного въезда за шлагбаум с правого края мы наблюдали разноцветную осеннюю листву – желтых, красных и зеленых оттенков, а с противоположного – ущелье Бутаковки. Все собаки, к счастью, остались целы, и, припарковавшись на стоянке, мы вышли из машины. – Первый поход в горы. – Огласила Ксюша. – Это твой первый настоящий поход. Забудь все, что знала раньше. По пути к подъему на водопад я и правда забыла. Красота гор, склонов, растущих на них деревьев, завораживала взгляд. С какой неописуемой радостью я фотографировала окружающую местность, радуясь, что нахожусь где-то не посреди улиц Европы и уже знакомых домов и прочих памятников архитектуры, а где-то на природе, которую раньше никогда не видела. Горы, пригорки, холмы песчаного цвета, поросшие елками, и вдалеке виднеющийся снежный пик. Это было что-то потрясающее. Только вот уставать я начала тогда, когда мы еще до подъема не дошли. Пройдя по относительно ровной местности с небольшим уклоном вверх, мы оказались перед тропой к водопаду, уложенной огромными валунами. Забудь все, что знала раньше – действительно, единственный верный совет, а Чуфут-Кале начинает казаться ребячеством, когда мы начинаем подъем вверх по камням чуть ли не высотой с человеческий рост. Восхождение длится около часа. Порой, растяжка икроножных мышц просто не позволяет сделать шаг еще выше, а это жизненно необходимо, и Ксюша подает мне руку. Порой, нам встречаются скользкие валуны, между которых стекают ручейки воды, но даже весь этот подъем мало что значит по сравнению с тем, КАК мы спускались. Все выше и выше. Уже местами приходится задействовать не только ноги, но и руки. Невозможное количество времени спустя мы почти приблизились к водопаду, а валуны, по которым мы пробирались, стали еще более сырыми. Потоки воды от водопада бежали между ними, словно быстрый ручей, и данный отрезок пути был самым неимоверно сложным. Но вскоре был преодолет и он. И вот мы встали напротив летящего с высоты горы Бутаковского водопада. К осени он значительно обмелел, и по мощности, конечно же, не сравнится с Учан-Су, к которому было не подойти, потому что он, благодаря своим бурным водам, был реально опасен, но тем не менее это все же был водопад. Один из тех, на которые я любовалась на картинках в интернете, на фотообоях в деревне, и которые я мечтала увидеть в настоящей среде с такой страстью! И вот мы оказались возле него. У его подножия всеми семью цветами переливалась радуга. Увидеть радугу не в небе, а где-то на земле на уровне ног – вот, что было странно. Такой экспириенс со мной случился впервые в жизни (на следующий день еще раз, но об этом уже потом). Устроив себе привал, чтобы перекусить, мы кушали с видом на чудо природы, летящее с гор, чувствуя долетающие до нас капельки воды. А потом снимали друг друга на камеру на фоне водопада. Ксюша почти целиком влезла в него, а я слегка постояла у краешка, подняв два пальца вверх. Удостоверилась в том, что я наснимала ее ничем не хуже тех людей, чьи работы попадают к ней в Инстаграм, на которые я всегда смотрела с раскрытым ртом. Потом сделали фото на фоне водопада с кружечкой с мотивационной надписью: «Живи, люби, вдохновляйся», еще немного полюбовались на невероятную красоту Бутаковского водопада, а затем выдвинулись обратно, чтобы успеть на смотровую площадку на Чимбулаке. Знаете, где обретает веру атеист? Не на краю депрессии и подавленности, а в горах. Там же познается и настоящая дружба. Которая у меня есть, так уж мне повезло. Прочитав «Отче Наш» мысленно, пошла вниз. И начались факапы ситуации. Ноги ехали по скользким камням, высоты роста не хватало, чтобы нормально спустить с камня одну из ног и переставить другую, обязательно какая-нибудь из этих ног попадала в расщелину между валунами и вывихивалась так, что я думала, что после этого больше ходить не смогу, не только осуществлять спуск с Бутаковки, а еще я провисала и визжала, что не могу, да. Пройдя одну пятую пути, я объявила, что до низа доедут только рожки да ножки, а я – нет. Но каждый раз, когда было страшно, и я думала, что сейчас уеду вниз, сосчитаю каждый камень, а в финале сломаю себе шею, Ксюша протягивала руку помощи. На середине пути она научила меня более-менее безопасному спуску. Переносить вес тела на руки, опираясь на камень, когда спускаешь ногу с валуна на валун, а когда эта самая нога отыщет опору, уже спускать за ней и вторую. Путем спуска с опорой на четыре точки и превращения в паука прошел остаток дороги. К концу ее коленки уже так дрожали, что сил идти даже по ровной поверхности не было. Фотографировалась, сидя на валуне возле ручейка (ДОШЛА! ЖИВАЯ!), а потом возвращались к машине. Ксюшу еще хватило на показ своего коронного кувырка, а мои негнущиеся конечности подвели меня, подкосившись на ровном месте. Прилег, отдохнул на земле, встал, пошел дальше. Надо было бежать, по правде, но сил не было от слова совсем. Пока добрались до машины, стало темнеть. Загрузились в KIA, рванули к Медеу, где сели на автобус до канатки на Чимбулаке. Там пофоталась возле стены, исписанной надписью «Добро пожаловать» на всех языках, а потом отправились в кафешку с видом на горы и канатку, внизу которых еще и джипы стояли. В кафе пила горячий шоколад (судьбоносный, блин) и кушала пиццу, укутавшись в плед. Недоеденное завернули с собой. А дальше начался один из самых веселых моментов моей жизни. Поняв, что идти к обзорной, а затем к плотине не имеет никакого смысла, так как солнце уже идет на закат, мы отправились к автобусной остановке в ожидании автобуса на Медеу. Табло, показывающее температуру, радостно оповестило нас, что на Чимбулаке она составляет всего +10. На мне двое свитеров, кожаная куртка, штаны на флисе, кроссовки, как и в предыдущий день, что однако не спасает от пронизывающего холода. Я отдаю себе отчет в том, что надо было, уезжая в ЛЮБОЕ место, надевать пуховик, потому что горы – это Вам не город. Билеты в кассе продаются по количеству мест на одну маршрутку. И только когда она уезжает и приезжает другая, касса снова открывается. Мы с Ксюшей оказываемся в самом хвосте. Первая маршрутка уходит без нас, что вполне предсказуемо, затем и вторая, третья. Брожу по кругу, как пони, с одной лишь мыслью: «Конец моему путешествию. Завтра грянет воспаление легких». Зубы клацают. Мне сочувствует пара тетенек, с которыми заговорили на автобусной остановке, а настоящий друг отдает мне свой пушистый и розовый свитер, который я надеваю поверх кожанки, потому что снять что-то в данный момент кажется смерти подобно. Время тянется мучительно долго, и я теряю его счет. Час? Полтора? С момента отъезда последней (третьей по счету) маршрутки проходит уже минут сорок. Казалось бы, какая льдышке уже разница, когда не чувствуешь ничего в своем теле? Но всегда, оказывается, есть куда холоднее. Так как на Чиме я в жизни нигде и никогда не замерзала. Снова читаю «Отче Наш» и становится чуточку легче. Такси проходят мимо, не останавливаясь. Мы сами вчетвером с новыми знакомыми пытаемся вызвать себе такси, да что-то не сложилось. Не то сеть слабая, не то заказ не ушел. В конце концов, мы в ряду первых покупателей билета, и, когда касса открывается, я беру два и держу их крепче, понимая, что сейчас обладать билетом на маршрутку – все равно, что в голодных играх участвовать. Тебя любой убьет за шанс им владеть. Когда приходит маршрутка, бесцеремонно влезаю в нее первой, так как одной из первых и купила билет, но прямо внутрь меня вносит, и тут же начинаются рявки-вяки от тетки, которая явилась к автобусной остановке намного позже нас, но уговорила девочек-казашек впереди нас ей билет купить: – Нахалка! Да как ты посмела лезть вперед! Тут очередь! И не смей садиться на первые места! Они по праву мои! Заняла нам с Ксюшей вторые, по-милому и доброму попросив только заткнуться и перестать верещать. Ведь все равно безбилетников ни за что не пустят, и больше людей не уедет с Чима, чем продано билетов, а билетов продают по количеству сидячих мест, так что я, честно говоря, до сих пор не понимаю, в чем ее проблема применительно к ситуации. А в общем, если не рассматривать данный момент, понятно, откуда идут подобные проблемы – из бестолковой головы *рукалицо*. Вообще, пока ехали до Медеу и возвращались к машине, отметила для себя, что вся маршрутка была наполнена исключительно казахами. Да и в принципе на улицах европейские или русские лица встретить – очень большое исключение из правил. Вот, что бывает, когда Казахстан для казахов, в отличие от мягкосердечной Москвы, где уже русского не встретишь. В машине Ксюша даже включила печку на какое-то время, и я начала постепенно превращаться из льдышки обратно в человека. Когда загнали KIA на парковку и пошли пешком до дома, стало и вовсе тепло – даже удалось раздеться. В Алматы уже вовсю в воздухе разливалось тепло. Остановились возле фруктов, купили себе бананов и винограда, а уже дома, помаявшись с попытками переместить «Ван Хельсинга» с компьютера на флешку, устроили себе ужин с фильмом всей моей жизни, с бутербродами, австралийским красным вином, которое Ксюша удержала до моего приезда, и виноградом. На этом окончился еще один прекрасный и безумный день моего Into the Wild путешествия – самого авантюрного и экстремального ever. Впереди нас ждала обзорная по городу и выезд на двухдневную экскурсию на озера. Изумительная природа, не смотря на всю лажу, которую я творила, оставила прекрасные воспоминания и желание продолжать писать истории, случившиеся в путешествиях, всегда-всегда-всегда.

#лорелеяроксенбер #алматы #бутаковка #чимбулак #2018 #04/10

@темы: Алматы

---

Фотосессия Алматы 2018

Алматы, 2018 год.
Фотограф: Ксения Калашникова

#лорелеяроксенбер #алматы #чарын #фотосессия #ксениякалашникова #2018 #03/10

@темы: Алматы

---

Чарын.

От отпуска до нового отпуска время пролетело абсолютно незаметно. И вот уже второго октября, попрощавшись с мамой, в семь часов пятьдесят минут по Москве мой самолет унес меня в пятидневное путешествие в Республику Казахстан, навстречу подруге, которую я не видела уже больше трех лет. В аэропорту озадачилась вопросом, где оформляется миграционная карточка. Даже ручку покупала, потому что свою найти не могла, но Ксюша успокоила, что их выдают на борту. Полет шел просто отлично. Место мое оказалось возле окошечка, и, когда дело уже подходило к посадке, я обратила внимание на невероятный ландшафт, которого я никогда не видела при посадке. Если в Чехии я пролетала мимо зеленых, желтых, порой, даже красных квадратов земли, здесь, до приближения к городу, под нами находилась сплошная степь бежевых оттенков, вскоре сменившаяся домами, маленькими, словно едва различимые квадратики. Также на горизонте виднелись горы. Радостное предвкушение новых приключений заполонило грудь. Мне нравится видеть что-то, чего не видела ранее, открывать новые места и видеть людей другой национальности, слышать их языки и наблюдать манеры. А здесь один этот вид вселял ощущение начинания новой авантюры, обещавшей быть дикой-предикой, учитывая страшилки, которые Ксюша рассказывала о деревянных туалетах с дырками в полу, полупромерзлых автобусах, мчащих по степи ночами, прыгающих транспортных средствах по устью реки и по камням, Каньоне без цивилизованных тропинок (с которого можно гикнуться и получить денежки по страховке посмертно – «Застрахуй, братуху, застрахуй», ахаха). Очень долго выгружались пассажиры первого класса, а я в это мгновение наблюдала через окошко, как достают и швыряют на машинку багажные сумки. Эта боль не прошла даром для моего чемодана – остались от него только рожки да винтики, а сам он распался по швам. Когда, наконец, слезла, заполнила миграционку, получила багаж (на удивление, почти сразу же), оказалось, что Ксюша ждет уже почти час в аэропорту (не удивительно, если столько времени околачиваться в самолете). Алматы встречали меня двадцатипятиградусной жарой. Пришлось снять куртку. Обнялись с давней подругой, загрузили сумки в ее голубенькую KIA, она села за руль, а я на переднее сидение, и вплоть до дома в ее машине играла сербская музыка, а я восхищалась встречей с ней и с новым городом и страной. Приехав в город, зашли в обмен валюты, купив тенге, и в магазин, затарились пищей. Дома у Ксюши меня ждало еще одно чудо — ее французский бульдог Дарт Вейдер. О, сколько лет я не общалась с собаками, это просто уму непостижимо. При том, что я это обожаю, аж гогочу. Собака-улыбака вылизала мне лицо (и особенно уши), бегала вокруг меня, да мы оба носились, честно говоря, как оголтелые, пока Ксюша готовила ужин. Наобнимавшись, нафотавшись, нарезвившись, натолкавшись с Дартом, сидела на кухне с человеком, который сподвиг меня на столько всего, что сейчас есть в моей жизни, благодаря ей. Кушали приготовленный ей торт «Красный Бархат», разговаривали обо всем, а потом ходили гулять с Дартом Вейдером по набережной речки, любуясь на красоту гор на горизонте, виднеющихся издалека. Вскоре милейшего французского буля забрали, и мы остались одни. Ксюша тренировалась на мне плести необычные косы, примеряли разные луки, выбирая, какой из них пойдет на фотосессию над Каньоном, о которой я годами мечтала, в итоге выбрали мне черный, ей белый, а я предвкушала поездку на Чарын, которая случилась на следующий день, третьего октября. Вставали рано. Если память мне не изменяет, то в половину четвертого. Завтракать не стали, решив, что поедим в дороге. Нагрузили себе целый холодильник, положив его в багажник, подобрали одежду к фотосету, повесив внутрь машины на вешалку Ксюшин лук, и забили одежкой мой чемодан. Я оделась, как по мне, вполне нормально для утра перед двадцатипятиградусной жарой — два свитера, кожанка, двои носок в кроссовки, но как же дико я пожалела, что не надела зеленый пуховик и зимние ботинки. Мы оказались двумя чуваками — одному постоянно жарко, другому холодно. Как водитель она печку не включала, и я столкнулась с тем фактом, что мне стало внезапно крипово морозно, и пока мы доехали до заправки, где вышли на технический перерыв, дозаправку и чашку кофе, я перестала чувствовать ноги. Перед самой заправкой исчезли фонари. Передвигаясь по темноте, мы наблюдали вереницы машин, тянущихся из области в город на работу. Было темно и заманчиво жутковато. На заправке я купила себе горячий шоколад вместо кофе (во-первых, знала бы я, что он будет для меня символизировать через пару недель — умерла бы уже тогда; во-вторых у меня с ним случился адовый маразм, когда я, не подставив стаканчик, думая, что сначала надо внести оплату, потом налить, а злостный аппарат начал наливать сразу, и в итоге мне было предоставлено в наличии всего лишь полстакана горячего шоколада, а остальные полстакана пришлось водой разбавлять). Пила уже в машине под строгим руководством не заляпать ничего этим самым шоколадом. Вскоре начало рассветать, мимо нас неслись степные пейзажи с горами на горизонте (помнишь, бабушка, как ты любила петь о том, что степь да степь кругом, путь далек лежит, а я это видела!), мы к счастью не пропустили нужный поворот, а в машине стало гораздо теплее, и у нас случилась первая остановка посреди дороги, где мы вышли сделать самые первые фотографии. Впервые я снимала на профессиональный фотоаппарат. Впервые со мной случилась портретная съемка. Только с дороги пришлось регулярно отбегать, потому что на трассе на Чарын автомобили берут разбег до 250 км в час. И если на горизонте видишь точку и не отойдешь в мгновение ока, вскоре ты — свежий труп. Вышли красивые фотографии и с чемоданом, и у Ксюшиной машины. Мне достались ее темные очки, и в коже и очках, я приобрела эдакий Майкл Джексон стайл. Следующей остановкой стала техническая на Кок-Пеке, где, ожидая Ксюшу, я наблюдала за пасущейся лошадью среди бескрайних степей, а затем, проехав какое-то расстояние, подруга остановилась и вылезла из машины, сказав и мне сделать то же самое, чтобы поменяться местами. Наступил ожидаемый экспириенс, обещанный мне месяца за два до приезда. Под трек Деспасито Луиса Фонси я САМОСТОЯТЕЛЬНО около пяти минут вела машину!!! Я не успела испугаться, был момент, когда я, по правде, чуть не впечатала нас лбами в лобовое стекло, пережав педаль газа, но, к превеликому счастью, обошлось, а следующей остановкой стал уже сам Каньон. Оплатив за въезд на границу с Китаем, мы оставили KIA на стоянке, и, наполовину переодевшись, что уже было еще легче, так как солнце приступило припекать, побрели к самой высокой точке. Тропки на верхатурах Чарына, разумеется, имеются в наличии, но все, что я раньше считала походом в горы, на деле, не сравнится даже с прогулкой по Каньону. Здесь нет выдолбленных ступенек (что касается самого верха), и, чтобы спуститься даже чуть-чуть, нужно делать это медленно и боком. Солнце еще не добралось до нужной половины неба, чтобы сделать достойные фотографии, и мы приняли решение начать поход с Долины Замков, а к окончанию нашего пути вернуться на вершину. Преодолели лесенку на спуск и пошли вперед. Глазам нашим открылась потрясающая неподражаемая Долина Замков. Чарын (Шары́н шатқалы́ на казахском) протянулся на сто пятьдесят четыре километра вдоль одноименной реки. Долина Замков, по которой проходило наше путешествие, протяженностью всего два километра из этих ста пятидесяти четырех. Так что нам предстояло сделать путь длиной в четыре километра в этот солнечный день октября. На Чарыне проходили съемки какого-то проекта, и нам удалось понаблюдать за репетицией, на вершине Каньона снимали фотосессию, а мы шли, регулярно останавливаясь пофотографироваться с видами на Долину Замков и огромные камни, и все эти марсианские пейзажи, и, обсуждая ответные человеческие реакции на добро и зло, обращенное к людям, которые, по своей природе кот Шредингера, и могут быть, как засранцами, так и незасранцами одновременно. Я забиралась фотографироваться на холм к огромному камню, снимала Ксюшу на камне, на который взбиралась она. Нами было подмечено, что Чарын посещает множество туристов. Сновали туда-сюда люди, а я шла по дороге хиппи-стайл: юбка поверх брюк, кожанка поверх платья, синие концы волос. Мою танцевальную юбку в ходе фотографирования знатно позацепляли колючки, зато фотографии с видом на Долину Замков получились, одним словом, восторг! Окончив путешествие по ней, прошли через каменную арку желаний, где я снова загадала свое извечное, уже устав надеяться, но все еще не сдавшись. Марсианские пейзажи, так лихо напоминающие ущелье из «Короля Льва», в котором Симба попал в западню, а Муфаса погиб, вскоре сменились чернокаменными видами Черного Чарына. Тут и там попадались заросли стойкого растения, умеющего выживать в степи, под названием саксаул. По Черному Чарыну наш путь был недолгим и уже вскоре мы чилили в прекрасном месте — на берегу одноименной реки, обустроив себе пикничок. Неописуемая красота в тени деревьев; солнце, играющее бликами на воде — до чего же прекрасен был Чарын и Казахстан! На этом пикнике я впервые попробовала авокадо с бутербродом. Повспоминали, как Ричард ходил по дому в его поисках и спрашивал у Сильвии, где оно. Долго болтали о ценности и вредности иллюзорных миров и погружения в них. Ксюша отметила, что я — абсолютно нормальный человек, который умеет и способен на радость, что не могло не порадовать. Обратный путь нам дался тяжелее. Мне в моем черном луке — при черной кожаной куртке, черной юбке, черных штанах и волосах жарче было в десять раз сильнее, чем могло бы быть, надень я светлые вещи, но лук планировался готический, так что пришлось терпеть. Допивали последнюю бутылку воды на двоих, останавливались в тени перевести дыхание, шли дальше. Финальный рывок по лестнице, четыре километра солнцепека спустя, удалось свершить только благодаря помощи внутреннего мужика, к которому пришлось воззвать. Следом, когда отдышались, и угроза окочуриться на месте стала чуть менее актуальна, возвращались туда, откуда началось наше турне по Чарыну — на пик холма, с которого видна Долина Замков. Дабы отснять фотосет, пришлось спуститься по тропке, примерить Ксюшины ботильоны, а потом разуться и замереть на краю. Как оказалось, любитель акупунктуры из меня такой себе. Каждый камушек вызывал такую боль в ступнях, что слезы текли непроизвольно и портили фото. Но экспириенс был глобальный. И сделать съемку с летающими по ветру платьями, и переодеваться ради этого в машине, у машины, посреди улицы. Всегда мечтала почувствовать себя блоггером хоть на миг, и вот она я. Было. Чудом не став жертвой Долины Замков, взяли курс к машине, и оставалось последнее дело. Избавиться от привезенного мной гримуара. Пытались поджечь страницы на территории Национального заповедника купленной на автозаправке зажигалкой, но дул сильный ветер, и не вышло. Мое желание уничтожить темный артефакт на этом не подошло к концу. Я просто согласилась окончить жизнь сучьей книжки в чарынском отхожем месте, а не бояться ЗНАКОВ О ТОМ, ЧТО НЕ СУДЬБА!!!111 Обратный путь также пролегал через бескрайние степные просторы с горами на горизонте под сербскую музыку, с прослушивания которой я зацепила для себя группу Miligram, Луиса Фонси, Адель и многих других приятных исполнителей. Приехали в Алматы вечером поздно, припарковались и поехали на троллейбусе, где я впервые увидела, как выглядят билеты на общественный транспорт, в столовую. Алматинский «Парадайз» предлагает очень дешево такие огромные порции, что, даже не смотря на жадность, я не доела свой изумительно вкусный салат «Цезарь». Ксюша заказала себе солянку и, увидев ее в виде супа, я изумилась, а потом еще больше, когда коварный алматинский интернет стал показывать, что солянка и есть суп, и я смогла найти всего одну! фотографию того, как делаем ее и представляем себе мы. В чайничке на огоньке грелся восхитительный чай, который мы пили с вареньем, и жизнь была хороша, и жить было прекрасно. Дома оказалось непривычно грустно без маленького и озорного Дарти, Ксюша легла спать рано, потому что рулить ей предстояло еще и на следующий день, а я сменила аватар на свое готическое фото на фоне Долины Замков, который она мне обработала и долго выписывала восторги в инстаграме по поводу первой пробы побыть водителем, а уже на следующий день меня ждали такииие приключения, что, пожалуй, эта история, по традиции, до следующего обзора останется нераскрытой. Обзор же поступит, надеюсь, уже скоро.

#лорелеяроксенбер #алматы #чарын #2018 #03/10

@темы: Алматы

---

...

Сколько вдохновения ты дал мне за эти годы. Своими работами, реальной встречей и надеждой на еще одну. До тебя я была слабым ребенком, не отважившимся никогда выйти за пределы позволенного сильными людьми, чье мнение было авторитетом. Первые протесты против установленных порядков, рывок в Прагу с дальнейшей возможностью открыто путешествовать без глупых страхов оторваться от дома, мою книгу, мои стихи, мое вдохновение, мои миры и эмоциональные виражи, три дня в Санкт-Петербурге, ради которых я чуть не порвала все связи с домом и работой, и объятия, которые никогда не сотрутся из памяти, а теперь и вдохновение на фотосессию. Сколько бы лет ни прошло, ты всегда будешь моей первой и вечной любовью, которая с годами трансформируется в соответствии с видением мира и расширением кругозора, но не гаснет никогда. ❤🔥

— Зачем разделять эту и грядущую жизни, если мы встретимся вновь.

— Dracula: Untold 2014.

---

Празднование дня рождения

После первого похода в кино, выдавшегося двадцать второго мая две тысячи четвертого года, красота образов «Ван Хельсинга» так и не отпустила меня. Годами любуясь невестами Дракулы, Анной, девушками-вампиршами с картин Виктории Францес, девушками, исполняющими образы вампирш в фотосессиях, я тяжело вздыхала, глядя на этих богинь с мыслями, что никогда мне не стать даже подобно такой красивой. Шли годы, а желание стать сопричастной с фильмом, со своей книгой, войти в «Трансильванию», превратиться в вампира хотя бы на пару часов в жизни становилось все сильнее. В начале года я нашла талантливого фотографа – Александру Вишлеву и наблюдала за ее невероятными работами в стиле фэнтези, задумав сделать себе подарок на самый грустный день в году – двадцать восьмой день рождения. Прежние дни рождения с утра или же вечером вызывали слезопотоки об уходящем гарантированно, и я решила сказать «стоп» насилию над собой и подарить себе то, о чем так долго мечтала. Поездка в Петербург и его объятия подарили чумное вдохновение на эротическое воплощение вампирши. Вся эта кровь, роза, закрытые глаза, полуоткрытые губы. Исполнить это сейчас оказалось куда как легче, ведь только в мае в Праге я чувствовала себя скованным комком нервов, и Свете Данильчук приходилось помогать мне делать красивые позы, а я непроизвольно принимала форму буквы зю. Побегать перед фотосессией, конечно, пришлось знатно. Ездила покупать кровь, клыки и когти в магазине карнавальных костюмов «Артэ». А на следующий день в великолепном прокате у Марианны отхватила черное платье «Опиум», вуаль, перчатки, серьги, корону и кубок с драконом. Вечером купила соки – вишневый и томатный, чтобы было чем наполнить кубок. Утром двадцать третьего числа ехала на такси с огромным баулом. Ровно в десять часов начали гримироваться, делать высокую прическу с шиньоном и весело общаться с Олей Колчановой – девушкой, совершившей с моей внешностью огромное чудо, преобразившей до неузнаваемости, затем в ходе перевоплощения приехала Саша и привезла алую розу (для чудовища). Переодевались в самой студии, а потом меня ожидало два невероятных часа в образе Лоры. Я и лежала на ступеньках, и стояла на коленях, и сидела на троне, и обнималась с розой, и фотографировалась с книгой Дейкра Стокера, в короне и без, а потом меня заливали кровью, изгоняли распятием. Два невероятных часа спустя, когда я пошла переодеваться, вся в черном и вся залитая кровью, вызвала испуганные взгляды родителей и изумленные – деток. Пообедав с Олей пиццей, поехала на такси в прокат, вернув Марианне платье и пообещав явиться снова однажды, а вечером, когда семья была в сборе, ходили в «Ладогу» на продолжение «Фантастических тварей». Фильм оказался мрачной окраски, на редкость скучный, и даже хорошо, что Ричарду отказали в роли Дамблдора. Гейские замашки, проползшие даже в детскую сказку... Ну, скажем так. Я, конечно, не гомофоб... Но обращение натуралов в геев для меня нуу такое. Особенно в сказках, которые я знаю и люблю с детства. Почти в два часа ночи пили чай с тортами от «Палыча». Фантастично, мистично, красиво, сексуально, волшебно – вот как наступили мои двадцать восемь. И я даже, знаете, в ладах со своим возрастом сегодня. Настал звездный час, когда я перестала сидеть на месте и винить себя и весь мир в своих ошибках, и поняла, что не ошибается лишь тот, кто ничего не делает.

#лорелеяроксенбер #москва #фотосессия #александравишлева #2018 #23/11