Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
...Алые розы оплетали беседку со всех сторон. Ночь, Луна и тени, которые становились неестественно большими и порой даже этим пугали, скрывали нас от глаз посторонних, когда Владислав предложил мне кровь из своего запястья, погрузив клыки в вену на моем...
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
...После концерта, разумеется, девушка с ногами 'от ушей' не могла остаться незамеченной, и вскоре мы с Владиславом пересекли парк с мостом, на котором безуспешно «расставались» и сад, выросший из каждой капли крови королевы Бет. За этими незамысловатыми пейзажами в тени деревьев стояла белая деревянная беседка, овитая кустами алых роз, как вьюном. Я села внутри на скамью, вытянув на ней ноги в черных босоножках на шпильках, положив их одну на другую и слегка разведя колени в разные стороны, поправляя платиновый парик. Ущербная, как этот пикап, луна проглядывала в окна беседки, а запах цветущих роз дурманил сознание...
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
... — Прости меня, бабочка. Твои крылья слишком тонкие для такого, как я. — Слегка коснувшись рукой моей спины, он исчез, оставив меня лежать на мосту в слезах под порывами ледяного пронизывающего январского ветра и бросать, и бросать золотые монетки в рябь водной глади реки…
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
...Старенький фотоаппарат издал тихий щелчок, запечатлевая нас. Мы стояли на белом мосту, перила и парапет которого были архитектурно украшены белоснежными металлическими лилиями. Мост был перекинут через мелкую и темную стоячую речку, в которой плавали розовые и оранжевые кувшинки. Я подняла воротник бежевого кашемирового пальто, и, склонив голову на плечо мужа и посмотрев в объектив, улыбнулась. Владислав убрал фотоаппарат в карман своего черного плаща. — Мне всегда нравилось в этом парке. — Задумчиво произнес он, перегнувшись через перила моста и бросая золотые монетки в воду. Я последовала его примеру, положив руку ему на спину. Ветер колыхал стеклянную водяную гладь реки, создавая рябь, и развевал мои распущенные волосы. Я подставила лицо его резким порывам и молчаливо замерла, чувствуя кожей каждое легкое дуновение...
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
Небо, пожалуйста, снизойди до жалости, Сними мою боль от страха и усталости, Мне без милого утро ясное ночию сталось, Сердце будто с обрыва слетело на дно и сломалось.
Я ему и стихи, и поэмы свои посвящала, Я жила для него, за него каждый день умирала. Ветр, Ветрило, возьми мои крылья на юг, вырезай из спины, И укрой его, Ветер, от вьюг, от метель, от войны.
Звезды, блеск моих слез с моих глаз, умоляю, сотрите, На ночном покрывале небес средь далеких планет расстелите, Путь во темени темной до дома ему пусть проложит, Без него сердце биться не хочет, не верит, не может...
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
Иду вдоль набережной — темные мысли; И, быть может, когда меня уже не станет, Кто-нибудь скажет: "У нее ничего не было в жизни; Одна только Мысль и Память". Стою на мосту, — не хватает вдоха, чтобы идти, Снаружи светло, внутри темень без прогляда, Сколько шагов нужно шагнуть на пути, Чтобы прыгнуть туда, куда прыгнуть надо? И скорбно стоять под лучами светила; Могла бы тебе я Москву показать, Сама бы потом город твой посетила; Увы... Но зато я умею мечтать.