Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
1 часть.
Восемнадцатое октября.
Румыния.
Небольшая деревушка в области Трансильвании.
Меня пробудило пение петуха; я попыталась открыть глаза и тут же резкая боль в висках чуть не лишила меня сознания, я тихо простонала, попыталась что-то произнести, но кажется, меня никто не слышал. Что-то укололо мою руку, я снова попыталась открыть глаза, и на этот раз боли не последовало, но голова по-прежнему раскалывалась.”Боже, где я?” Я огляделась по сторонам. Это был хлев, я лежала на соломе, рядом стояла лошадь, и бродили куры. Я судорожно начала вспоминать, как меня сюда занесло, - в памяти стали всплывать картинки : ограбление центрального Гос. банка, то как мои «заклятые» друзья-напарники сдали меня полиции, как они же повесили на меня убийства, которых я не совершала… Тут меня охватила злость «Конрад, чтоб ты сдох!» Ярая ненависть к человеку, которому я некогда доверяла, прожигала меня насквозь.Что мне теперь делать? - Мои портреты с надписью «Разыскивается» висят по всей Европе и Америке, некогда успешная воровка, потрепавшая немало нервов полиции и спец. службам (к коим даже успела попасть и поработать с ними) теперь была в западне, обманутая, и оболганная. Да, я воровала, воровала деньги и драгоценности, и делала это без малейшего зазрения совести. Это началось когда мне было 10, я оказалась совсем одна в мире, где нет правил, в самом неблагополучном районе США, кто я и откуда, я не знала, попросту не помнила, воровством я стала добывать деньги на еду, не желая угодить в руки спец. служб, и дабы не быть ими замеченной, стала воровать одежду из магазинов, годам к 14 я уже была искусной воровкой, вскоре я стала воровать и для других уличных детей и детей из приютов, потом ко мне присоединилась ещё пара-тройка таких же умельцев. В 15 я была уже симпатичной девушкой, и стала осваивать новый вид воровского искусства, я называла это «Отобрать своё» Мужчины, как известно, охотно ведутся на красивых девочек, и зачастую, им не интересно сколько тем лет, этим я и пользовалась, чудом избегая интимной связи, я крутила ими как могла, а потом исчезала с драгоценностями, акциями, кредитками, а иногда и наличными, весьма крупных сумм. Эти деньги шли, в основном, в приюты для детей, к тому времени у меня уже был фальшивый паспорт на имя «Анны Валери-Тедеску» - 18-летней (а мне было 15) мексиканки с европейскими корнями, кроме того у меня была квартира.Потом мы (в составе шести человек, среди которых был и Конрад) стали грабить банки, и это у нас пошло вполне успешно. Мной восхищались именитые мафиози, если бы не моя непокорность, итальянская мафия удочерила бы меня, ну или женилась на мне, - большая ее часть. Меня приглашали на такие дела, какие другим были не под силу. Пару раз меня ловили, но не полиция, МИ-6, эти господа упекли меня за решетку, но я пообещала им, что к следующей неделе буду уже на свободе, если они не посадят меня на электрический стул прямо сейчас, они посмеялись и зря, - ровно через неделю мои друзья уже были у ворот тюрьмы, а белые воротнички МИ-6 гадали и утирали сопли. Второй раз они поймали меня при ограблении одного из банков, но обращались со мной уже как с высокоуважаемой леди, они поняли, что меня бесполезно сажать в тюрьмы общего режима, а так как мне не было 18 - то другого наказания не предусматривалось, они предложили мне работу, - такие как я весьма нужны. Меня решили сделать лазутчиком, что в нашей среде считалось стыдом, я отказывалась, но выбора не было, - снова в тюрьму не хотелось, поэтому я согласилась, операция прошла успешно, и меня отпустили. Я вернулась к прежней работе, но вскоре меня предали... Конрад, милый Конрад подставил меня при ограблении одного из Гос. банков, он отомстил мне за неразделённую любовь и превосходство его в мастерстве… Мне пришлось бежать. Меня искали всевозможные спец. службы, всех стран, это уже не было простым ограблением, на мне висело два убийства государственных чиновников и одного криминального авторитета. Да, я была воровкой, но никогда, никогда я не была убийцей! Никто не решался мне помочь, да и гордость просто не позволила мне попросить помощи. Один лишь человек, которому я буду благодарна до конца своих дней, - сэр Джонни Гиллендхайм, известный делец, имеющий за плечами 50 лет воровской карьеры, сделал мне чистый паспорт, дал денег и велел ехать в Румынию, а именно в Трансильванию - «Место в котором балом правит Дьявол». Я подумала, что старик выжил из ума, но послушалась его. Путь был недолгим, но опасным, всё шло гладко, и кончилось бы так. Но Конрад решил завершить начатое, меня чуть не убили прямо в гостиничном номере, но к счастью я вовремя поняла, что метрд'отель - киллер, я чудом выскользнула из номера, села в такси, и оказалась в Трансильвании, - цивилизации тут не было, благородный Бухарест остался где-то далеко. Я, в прямом смысле слова, попала в средневековье. Я поняла, что меня преследуют, когда подходила к небольшому перелеску (таксист высадил меня у деревушки, но я решила уйти подальше, такси дальше ехать отказалось). Двое крепко сложенных мужчин шли за мной по пятам, я пыталась скрыться - было трудно, давала знать о себе рана в животе, которую я получила от метрд'отеля, крови не было видно из под тёплой балоневой куртки, но я остро начала ощущать её запах, голова ужасно болела, в глазах двоилось. Я бежала, пока не поняла, что сил больше нет, так я и попала в хлев. Видимо, меня не нашли, раз я была ещё жива.
Я попыталась подняться, и превозмогая боль, всё-таки встала. Голова сразу начала кружиться, но я знала, что быть тут мне нельзя, хотя может это был только страх, в такой глуши меня бы искать не стали. Мои преследователи наверняка решили, что я пала жертвой волков. Я вышла из хлева, на улице было холодно и уже морозно, туман расстилался по всей деревне, напротив «моего» хлева, прямо передо мной стояла часовня, я подняла глаза и, взглянув на крест, поморщилась, я считала себя ярой атеисткой, мне казалось, что Бог покинул меня ещё в детстве и всё, что мне сопутствовало - это удача. Я побрела вдоль по улице, серые домики, укутанные туманом, серое небо, лес вдали тёмный, почти чёрный и горы, огромные холодные горы, которые, всё из-за того же тумана, казалось, уходили далеко к небесам… Всё это сочеталось с моим состоянием неизвестности, потерянности и ненужности, вообще я никогда не ощущала себя нужной, и даже занимаясь воровством, делом, которое мне удавалось, я чувствовала что это не моё. Но сейчас, сейчас это чувство было куда больше. Но несмотря на это, пейзаж казался мне таким родным, и мне было в нём безумно уютно.
Ни одного человека вокруг не было, только ветер и карканье воронов. Это другой мир - мелькнуло у меня в голове. Я брела, ища сама не зная что, мне хотелось забраться в самую глубь Трансильвании –«В сердце Карпат», что такое это «сердце» я не представляла, но мысль эта доставила мне удовольствие, хотя, что тут могло быть приятного, - оказаться не пойми где... Я озиралась по сторонам - «наверное слишком рано и все ещё спят» оправдывала я безлюдность на улице, и тут я увидела человека, идущего мне навстречу, это была женщина, очень странная женщина, она была одета в одежду полностью сочетавшуюся с местным пейзажем, - серая юбка по колено, тёмные колготки, резиновые сапоги, сероватая куртка, и платок на голове - она несла вёдра, кожа её была, как мне показалось - сероватой... Она подняла на меня глаза, глаза отражавшие пустоту, и что-то ещё, что я так и не поняла, она неодобрительно окинула меня взглядом, - мне стало не по себе. Я поздоровалась, незнакомка кивнула мне в ответ . «Пустые» - подумала я , видя что в её вёдрах нет воды, это не к добру, значит не все мои беды позади, и тут же улыбнулась своим мыслям, - ну вот, Анна, ты уже начинаешь верить в приметы. Я обернулась, женщина пошла к колодцу. Вскоре я вышла из деревни. Впереди был лес и ведущая в него дорога, судя по всему, по ней ездили только телеги… Как так? - У них что совсем нет никакой техники? Что ж, мой старый спаситель меня предупреждал… А может оно и к лучшему. Я вошла в лес, ветер тут меня уже почти не тревожил, я шла и шла, оглядываясь по сторонам и понимала, что люблю эту дикую, странную, мрачноватую страну, люблю Трансильванию, при этом, удивляясь, откуда взялась эта любовь. Но меня охватывала такая эйфория, эти места придавали мне сил. Рана в животе продолжала болеть, кажется куртка намертво прилепилась кровью к коже, но делать было нечего. Я присела у дерева, прикрыла глаза, и почти задремала, но тут услышала треск сучьев.
