Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
Я готова подарить тебе звезду,
Лишь бы нерушимыми стали узы...
Jane Barthel-Lyle
Лишь бы нерушимыми стали узы...
Jane Barthel-Lyle
Будто в волшебном сне я шла по ковру из лепестков белых роз. Женщине за пятьдесят, прожившей со своим мужем уже двадцать пять лет, о такой романтике приходится только мечтать; но я была счастливее всех.
Мой любимый благодарил меня за каждый день, что мы провели вместе... Зажженные свечи осветляли ночной полумрак, а все, что было в него погружено - казалось загадочным и таинственным - лестница, по которой я поднималась; крыша, на которой Роберт предложил отпраздновать нашу двадцать пятую годовщину свадьбы...
Я подобрала подол своего кремового платья и переступила через последнюю ступеньку.
В центре крыши стоял небольшой столик, накрытый на двоих.
Вдохнув аромат ночной свежести, я медленно подошла к нему. Роберт выдвинул мне стул.
- Садись.
- Спасибо. - Я слегка пригубила шампанское из бокала. - Красиво здесь!
Он посмотрел мне в глаза, и я, не выдержав пронзительного взгляда этих чарующих очей, отвела глаза в сторону.
- Здесь красиво только потому, что здесь есть ты...
- Двадцать пять лет пролетели, как мгновение. - Я вздохнула.
- Нам будет, что вспомнить о нашей молодости.
- Поверь, такого лучше не помнить. - Я отодвинула пустой бокал в сторону. - Помнишь нашу первую встречу?..
Роберт едва заметно усмехнулся. - Я ее не забуду никогда!.. Ты пронеслась передо мной, как красная тряпка перед быком - вызывающая, полная ненависти и презрения; жестокая. Я думал - тебя никто не сломает; никто не накинет на тебя узду!
- А я думала, что ты - жиголо. - Я усмехнулась. - Дерзкая улыбка, красивые глаза - что еще нужно представительным дамам?.. Честно говоря, меня от тебя тошнило...
- Да, ты хотела убить меня ради Брутса. - Он покачал головой. - Кстати говоря, у тебя действительно классные ножки!
Я рассмеялась.
- Грешно льстить старой женщине. - А потом добавила. - Все-таки доктор Сидней был прав - очень часто из зачатков сильного презрения вырастает настоящая любовь, которая остается с тобой всю жизнь...
Рассвет медленно касался нитей, из которых было соткано небо, а мы продолжали сидеть, разговаривать и вспоминать.
И слава Богу - вспомнить что было... Жизнь была прожита не напрасно...
