Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
Духами взращена с детства я малого, знать я не знала семьи,
Знала всегда только, что Василиса — я, дочь своей русской земли,
В снах заколдована и зачарована, сети вовек не порвать,
Духи лесные, лукавые, страшные взялись меня охранять.
Только под солнцем и теплым, и радостным холодно мне — не согреть,
Птице в неволе, когда крылья сложены, нет даже сил улететь,
Лишь остается в уделе мне сумрачном ждать того самого дня,
Когда прискачет царевич возлюбленный вырвать из плена меня.
Часто я вижу во снах своих маетных, как едет он на коне,
От синевы ясных глаз его, сокола, любо и радостно мне,
Будто готов своей саблей булатною духов он всех поразить!
Ну а затем руки с сердцем у папеньки с трепетом нежным спросить.
Ал как заря был кафтан сердцу милого, черны как смоль волоса,
По тому образу в снах приходящему выплакала я глаза.
Но не идет он, не едет, возлюбленный, годы летят за века,
И пролилась по мечте моей сказочной слез моих бурна река...
Духи не спят, не едят, не беседуют, душу мою стерегут.
Знают, что я из дремучих сосенушек прочь никуда не сбегу.
Плач мой летит в высоту, надрывается, птицей предсмертной поет,
И угасает, как будто подстрелено, жаркое сердце мое...
Знала всегда только, что Василиса — я, дочь своей русской земли,
В снах заколдована и зачарована, сети вовек не порвать,
Духи лесные, лукавые, страшные взялись меня охранять.
Только под солнцем и теплым, и радостным холодно мне — не согреть,
Птице в неволе, когда крылья сложены, нет даже сил улететь,
Лишь остается в уделе мне сумрачном ждать того самого дня,
Когда прискачет царевич возлюбленный вырвать из плена меня.
Часто я вижу во снах своих маетных, как едет он на коне,
От синевы ясных глаз его, сокола, любо и радостно мне,
Будто готов своей саблей булатною духов он всех поразить!
Ну а затем руки с сердцем у папеньки с трепетом нежным спросить.
Ал как заря был кафтан сердцу милого, черны как смоль волоса,
По тому образу в снах приходящему выплакала я глаза.
Но не идет он, не едет, возлюбленный, годы летят за века,
И пролилась по мечте моей сказочной слез моих бурна река...
Духи не спят, не едят, не беседуют, душу мою стерегут.
Знают, что я из дремучих сосенушек прочь никуда не сбегу.
Плач мой летит в высоту, надрывается, птицей предсмертной поет,
И угасает, как будто подстрелено, жаркое сердце мое...
17.01.2022