Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
Смеркалось. Густые тени медленно сползали на землю по кронам деревьев. В воздухе стоял запах пряной свежести, а листва в этот один из последних дней мая прельщала взгляд насыщенностью и разнообразием зеленых красок, красок после дождя... Сухонькая старушоночка с лицом, сморщенным, словно высохший персик, стояла и смотрела в водную гладь, перегнувшись через перила белого моста. Где-то неподалеку хор бабулек в разноцветных ветровых курточках заладил до дрожи на разные голоса складную песню о любви.
— Я когда-то была молодая,
Мне в окошко светила луна,
Появилась вот прядка седая,
И Луна мне уже не нужна...
Улыбнувшись, седая бабуля с глазами самых зеленых изумрудов оправила цветастый платок на плечах, и слегка дрогнула. Наверное, от холода. Наверное... Теперь здесь туристическая зона. Когда-то, когда она была еще молода, стройна и темноволоса, это было самое одинокое место в мире, а теперь... Из приемников издалека доносилась музыка, а на опушке леса танцевала разноцветная молодежь. Сколько же времени прошло. Сколько...
Зябко поежившись под каплями закрапавшего и все усиляющегося дождя, она отрывисто бросила монетку в водную гладь и медленно, сгорбившись и смахнув слезу, сошла с моста и пошла через лес... Пройдя мимо хора старушек и тихо сказав им "спасибо", она двинулась дальше... Когда-то и лес был непроходимой чащобой. А теперь... Его единственная пещера давно снесена, и тут, и там видны баскетбольные и футбольные площадки. Теперь это парк развлечений для обычных людей. Время идет своим чередом. Что же... Так бывает. Случается...
Она неторопливо пересекла лесополосу под зябким дождем и вышла в сад. Хотя бы здесь все осталось нетронутым...
Приоткрыв дверь в белую, увитую розами беседку, она медленно опустилась на лавку, украдкой коснувшись ладонью ее поверхности, будто вспомнив о чем-то. Почти семьдесят лет прошло, как она отказалась от бессмертия. И в этом что-то было... Чувствовать все будто бы в последний раз. Стоять под ветром и думать, а коснутся ли завтра еще ее иссушенного старостью лица капли дождя или уже нет... Но оно стоило того. Конечность жизни придает ей красок.
Стараясь не думать о плохом, она подняла взгляд на алые розы, шипами овивавшие стены беседки. Появилась вот прядка седая, и Луна ей уже не нужна...
— Дорогая, сколько можно говорить, чтобы одевалась теплее. Простудишься...
Старческий и дребезжащий, но хорошо узнаваемый голос. Подняв голову, она увидела его. Трость в руке, темный пиджак, потрепанная кепка и седые волосы, собранные в хвост под эту самую кепку. И его лицо изъели морщины без жалости и пощады. Время никого не щадит. Но темные глаза исполнены любовью. А в руках бежевое кашемировое пальто, которое он накидывает ей на плечи. Сев рядом и приобняв, он кладет ей голову на свое плечо.
— Столько лет. Как его только моль не съела... — Ее улыбка искренняя, а в зеленых глазах светятся отраженные лучики солнца, проглядывающего сквозь дождь. Дождь ведь не вечен. Ничто не может длиться вечно. Как и их жизнь. Они и так прожили по ее насыщенности жизней десять людей обычных. И это стоило того, чтобы увидеть родных внуков... Маленький темноволосый мальчишка с подрастающими и уже забранными в хвостик волосами пробегает мимо с будто бы всамделишным кинжалом. Он грозно потрясает им в воздухе своей маленькой ручонкой, грозно насупив брови и выкрикивает: — Я не боюсь тебя, Дэнелла. Ты будешь громко плакать!
Заметив, наконец, своих деда и бабушку, маленький черноглазый сорванец кидается к ним. Старичок встает с места и ловит его в распростертые объятия.
— Деда! Деда! — Кричит малыш, потрясая игрушкой и раскрасневшись. — Я победил! Я победил дочь дракона! Посмотри, какой у меня меч! Я хочу стать настоящим воином! Деда! Ты же научишь меня! Ты же можешь! Правда?!
— Арти. — Старик из последних сил пытается сохранить серьезный вид. — Во-первых, где твоя куртка? Во-вторых, боюсь, что твоя бабушка убьет твоего деда, если ты подашься в воины.
— Зачем куртка, деда! Дождь не будет идти всегда! — Заливисто расхохотавшись, Арти убегает прочь, помахав ручонкой бабушке.
— Дождь не будет идти всегда. Он прав. — Замечает она. — Как же он на тебя похож...
— Зато имя ему давала ты, и все мы знаем почему. — С улыбкой оборачивается он к ней, пока она с трудом поднимается с лавки, еле разгибая спину и преодолевая боль в коленях.
— Посмотри во что превратили наш лес.
— Цивилизация не стоит на месте. — Замечает он, обнимая ее за талию сзади. Что-то маетно еще дернется в ней, и вот она, словно сухая тросточка, вся выгибается в его руках, словно вспоминая о чем-то. Он улыбается, но ничего не говорит.
— Как молоды мы были... Все ушло... Понимаешь, все ушло. Даже жаль...
— Не ударяйся в воспоминания. Мне до сих пор больно держать челюсть в стаканчике, когда столько веков моих зубов боялся весь мир. Но знаешь что? К черту все это. Так лучше. Сколько ошибок я совершил. Пока ты ценила меня, а я тебя совсем не ценил. А в итоге?.. У меня ведь есть только ты. И Арти... — На миг его лицо ожесточилось, и в черных глазах блеснул долго запечатываемый на все замки, но негасимый черный пламень.
— Это все уже не важно. — Сморщенная рука старушки с обручальным кольцом в форме переплетенных крыльев двух летучих мышей сжала высохшую руку старика с перстнем, украшенным символом Ордена Дракона. — Дождь не будет идти всегда. Так давай дождемся сегодня Луны...
— Не правы были те старушки. — Тихо добавила она, лишь для себя, заправив поседевшую прядь за ухо. — Появилась пусть прядка седая... Но Луна все еще... Все еще мне нужна...
До полуночи, не сомкнув усталые за день глаза и не согнув спин, они сидели, надолго замерев в молчании, в беседке и ждали восхода серебряного солнца ночи. Не смотря на дождевые кучевые облака, сегодня Луна вышла на небосклон. Она не смогла не оправдать их ожиданий. Ей было просто не позволено так поступить. Ведь, может статься, (а кто узнает?..), что двое седых стариков в эту ночь в последний раз встречали Луну...
22.05.2016
— Я когда-то была молодая,
Мне в окошко светила луна,
Появилась вот прядка седая,
И Луна мне уже не нужна...
Улыбнувшись, седая бабуля с глазами самых зеленых изумрудов оправила цветастый платок на плечах, и слегка дрогнула. Наверное, от холода. Наверное... Теперь здесь туристическая зона. Когда-то, когда она была еще молода, стройна и темноволоса, это было самое одинокое место в мире, а теперь... Из приемников издалека доносилась музыка, а на опушке леса танцевала разноцветная молодежь. Сколько же времени прошло. Сколько...
Зябко поежившись под каплями закрапавшего и все усиляющегося дождя, она отрывисто бросила монетку в водную гладь и медленно, сгорбившись и смахнув слезу, сошла с моста и пошла через лес... Пройдя мимо хора старушек и тихо сказав им "спасибо", она двинулась дальше... Когда-то и лес был непроходимой чащобой. А теперь... Его единственная пещера давно снесена, и тут, и там видны баскетбольные и футбольные площадки. Теперь это парк развлечений для обычных людей. Время идет своим чередом. Что же... Так бывает. Случается...
Она неторопливо пересекла лесополосу под зябким дождем и вышла в сад. Хотя бы здесь все осталось нетронутым...
Приоткрыв дверь в белую, увитую розами беседку, она медленно опустилась на лавку, украдкой коснувшись ладонью ее поверхности, будто вспомнив о чем-то. Почти семьдесят лет прошло, как она отказалась от бессмертия. И в этом что-то было... Чувствовать все будто бы в последний раз. Стоять под ветром и думать, а коснутся ли завтра еще ее иссушенного старостью лица капли дождя или уже нет... Но оно стоило того. Конечность жизни придает ей красок.
Стараясь не думать о плохом, она подняла взгляд на алые розы, шипами овивавшие стены беседки. Появилась вот прядка седая, и Луна ей уже не нужна...
— Дорогая, сколько можно говорить, чтобы одевалась теплее. Простудишься...
Старческий и дребезжащий, но хорошо узнаваемый голос. Подняв голову, она увидела его. Трость в руке, темный пиджак, потрепанная кепка и седые волосы, собранные в хвост под эту самую кепку. И его лицо изъели морщины без жалости и пощады. Время никого не щадит. Но темные глаза исполнены любовью. А в руках бежевое кашемировое пальто, которое он накидывает ей на плечи. Сев рядом и приобняв, он кладет ей голову на свое плечо.
— Столько лет. Как его только моль не съела... — Ее улыбка искренняя, а в зеленых глазах светятся отраженные лучики солнца, проглядывающего сквозь дождь. Дождь ведь не вечен. Ничто не может длиться вечно. Как и их жизнь. Они и так прожили по ее насыщенности жизней десять людей обычных. И это стоило того, чтобы увидеть родных внуков... Маленький темноволосый мальчишка с подрастающими и уже забранными в хвостик волосами пробегает мимо с будто бы всамделишным кинжалом. Он грозно потрясает им в воздухе своей маленькой ручонкой, грозно насупив брови и выкрикивает: — Я не боюсь тебя, Дэнелла. Ты будешь громко плакать!
Заметив, наконец, своих деда и бабушку, маленький черноглазый сорванец кидается к ним. Старичок встает с места и ловит его в распростертые объятия.
— Деда! Деда! — Кричит малыш, потрясая игрушкой и раскрасневшись. — Я победил! Я победил дочь дракона! Посмотри, какой у меня меч! Я хочу стать настоящим воином! Деда! Ты же научишь меня! Ты же можешь! Правда?!
— Арти. — Старик из последних сил пытается сохранить серьезный вид. — Во-первых, где твоя куртка? Во-вторых, боюсь, что твоя бабушка убьет твоего деда, если ты подашься в воины.
— Зачем куртка, деда! Дождь не будет идти всегда! — Заливисто расхохотавшись, Арти убегает прочь, помахав ручонкой бабушке.
— Дождь не будет идти всегда. Он прав. — Замечает она. — Как же он на тебя похож...
— Зато имя ему давала ты, и все мы знаем почему. — С улыбкой оборачивается он к ней, пока она с трудом поднимается с лавки, еле разгибая спину и преодолевая боль в коленях.
— Посмотри во что превратили наш лес.
— Цивилизация не стоит на месте. — Замечает он, обнимая ее за талию сзади. Что-то маетно еще дернется в ней, и вот она, словно сухая тросточка, вся выгибается в его руках, словно вспоминая о чем-то. Он улыбается, но ничего не говорит.
— Как молоды мы были... Все ушло... Понимаешь, все ушло. Даже жаль...
— Не ударяйся в воспоминания. Мне до сих пор больно держать челюсть в стаканчике, когда столько веков моих зубов боялся весь мир. Но знаешь что? К черту все это. Так лучше. Сколько ошибок я совершил. Пока ты ценила меня, а я тебя совсем не ценил. А в итоге?.. У меня ведь есть только ты. И Арти... — На миг его лицо ожесточилось, и в черных глазах блеснул долго запечатываемый на все замки, но негасимый черный пламень.
— Это все уже не важно. — Сморщенная рука старушки с обручальным кольцом в форме переплетенных крыльев двух летучих мышей сжала высохшую руку старика с перстнем, украшенным символом Ордена Дракона. — Дождь не будет идти всегда. Так давай дождемся сегодня Луны...
— Не правы были те старушки. — Тихо добавила она, лишь для себя, заправив поседевшую прядь за ухо. — Появилась пусть прядка седая... Но Луна все еще... Все еще мне нужна...
До полуночи, не сомкнув усталые за день глаза и не согнув спин, они сидели, надолго замерев в молчании, в беседке и ждали восхода серебряного солнца ночи. Не смотря на дождевые кучевые облака, сегодня Луна вышла на небосклон. Она не смогла не оправдать их ожиданий. Ей было просто не позволено так поступить. Ведь, может статься, (а кто узнает?..), что двое седых стариков в эту ночь в последний раз встречали Луну...
22.05.2016