Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
Погасла лампада в тени истомленной,
И шелк твоей кожи трещит меж зубами,
Угрюмо воззрясь, кровоточат иконы,
И ранена плоть под твоими губами.
Сегодня ты - мастер, ты - мой повелитель,
Сегодня ты - Бог, - остальное не с нами...
Сплетен был силок из вороновых нитей,
Меня на погибель овил волосами.
А кубок вина на столе полон ядом,
Он в воздухе вьется кольцом испарений,
Очерченный Ночью твой профиль, услада,
Чарующих мраком Луны песнопений.
В озлобленных муках срываю крест с шеи,
На волю проклятого вечного тела...
Ты - мой арахнид, я - твоя арахнея,
В соитии черного в ярости с белым.
Твой голод. Скользит в искаженной усмешке,
Клыки - с них стекают багровые сгустки,
Но даже вкус крови тебя не утешит,
Ведь кроме, как жизни, иного нет вкуса.
Ты рвешь мою плоть в лоскуты, на осколки,
Я взгляд твой безумный ловлю каждым вдохом.
Проклятый миазм на душе, гнать нет толка,
Меня уже нет. Я в тебе вся иссохла.
И шелк твоей кожи трещит меж зубами,
Угрюмо воззрясь, кровоточат иконы,
И ранена плоть под твоими губами.
Сегодня ты - мастер, ты - мой повелитель,
Сегодня ты - Бог, - остальное не с нами...
Сплетен был силок из вороновых нитей,
Меня на погибель овил волосами.
А кубок вина на столе полон ядом,
Он в воздухе вьется кольцом испарений,
Очерченный Ночью твой профиль, услада,
Чарующих мраком Луны песнопений.
В озлобленных муках срываю крест с шеи,
На волю проклятого вечного тела...
Ты - мой арахнид, я - твоя арахнея,
В соитии черного в ярости с белым.
Твой голод. Скользит в искаженной усмешке,
Клыки - с них стекают багровые сгустки,
Но даже вкус крови тебя не утешит,
Ведь кроме, как жизни, иного нет вкуса.
Ты рвешь мою плоть в лоскуты, на осколки,
Я взгляд твой безумный ловлю каждым вдохом.
Проклятый миазм на душе, гнать нет толка,
Меня уже нет. Я в тебе вся иссохла.
12.03.2013