Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
MQ
HQ
HQ
пятница, 22 апреля 2011
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
четверг, 21 апреля 2011
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
На это чудо убито больше часа) хД
Ava
Ava
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
От Кровавой Мэри каждый
Хочет силы и свободы.
Без неё умрут от жажды
Малокровные уроды.
Пьют без мыслей и догадок,
И останется в фужере
Раздражающий осадок -
Обескровленная Мэри.
Можно головой поникнуть
И к сырой стене прижаться,
Легче навсегда притихнуть -
Слишком больно наполняться.
Легче быть Бескровной Мэри,
Быть непервой и неправой,
И подслушивать за дверью.
Как же снова стать Кровавой?
Безысходно, безнадежно,
Исступленно, постепенно,
Входят запахи подкожно,
Входят звуки внутривенно.
То, что нежно - будет грубо,
То, что слабо - слишком туго.
Здравствуй, Боль, моя подруга,
Ход из замкнутого круга.
Много горечи и соли,
Каждый день, как будто внове.
Это вкус и запах боли,
Это вкус и запах крови.
Насладись Кровавой Мэри,
Пей ее с рычаньем зверя,
И останется осадок -
Обескровленная Мэри.
Безысходно, безнадежно,
Исступленно, постепенно,
Входят запахи подкожно,
Входят звуки внутривенно.
То, что нежно - будет грубо,
То, что слабо - слишком туго.
Здравствуй, Боль, моя подруга,
Ход из замкнутого круга.
Хочет силы и свободы.
Без неё умрут от жажды
Малокровные уроды.
Пьют без мыслей и догадок,
И останется в фужере
Раздражающий осадок -
Обескровленная Мэри.
Можно головой поникнуть
И к сырой стене прижаться,
Легче навсегда притихнуть -
Слишком больно наполняться.
Легче быть Бескровной Мэри,
Быть непервой и неправой,
И подслушивать за дверью.
Как же снова стать Кровавой?
Безысходно, безнадежно,
Исступленно, постепенно,
Входят запахи подкожно,
Входят звуки внутривенно.
То, что нежно - будет грубо,
То, что слабо - слишком туго.
Здравствуй, Боль, моя подруга,
Ход из замкнутого круга.
Много горечи и соли,
Каждый день, как будто внове.
Это вкус и запах боли,
Это вкус и запах крови.
Насладись Кровавой Мэри,
Пей ее с рычаньем зверя,
И останется осадок -
Обескровленная Мэри.
Безысходно, безнадежно,
Исступленно, постепенно,
Входят запахи подкожно,
Входят звуки внутривенно.
То, что нежно - будет грубо,
То, что слабо - слишком туго.
Здравствуй, Боль, моя подруга,
Ход из замкнутого круга.
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
Мы решили сделать тайм-аут, выключить чувства, как мы поняли уже давно они нас только раздражали и кипятили злость. Остались только инстинкты, места любви больше нет... Насилие ножом продолжалось полчаса, о, как он был жесток... Я ломала ему ребра руками, он кричал от боли, я смеялась... - Ты хочешь этот нож, сука. - Шипел он. - Бедняжка тебе больно? - Улыбнулась я, сжав больную сломанную ключицу. Поцелуи больше не были поцелуями, в приступе исступления, они скорее напоминали поглощение. Сколько ненависти мы выбросили в адрес друг друга, проведя две последние ночи, мой смех дьявольским раскатом несся по округе и по мере того, как оба свирипели приходило осознание всей черной красоты такой любви. Я улыбалась, думая о том, что мне уже мира мало... Только живя на базовых инстинктах, я понимала их истинную прелесть...
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
Глаз пустых вороное стекло,
Эпитафья надгробным камнем;
По забвенью кольцо потекло,
За душою пришел черный всадник.
Сердце в сотни клочков разорвать, -
Пусть на падаль слетаются птицы,
В книге судеб слов не разобрать;
Видно, сжег ее кто-то страницы.
Вьюн окутал семейный склеп;
Пальцы тщетно скребут по плитам,
О, как жаль, ты, маэстро, был слеп,
Словно высечен вечно в граните.
Глаз пустых вороное стекло, -
Мечт разбитых осколки в раны,
Пару капель из глаз стекло,
Но не слезы, а кровь, ох как рано.
Эпитафья надгробным камнем;
По забвенью кольцо потекло,
За душою пришел черный всадник.
Сердце в сотни клочков разорвать, -
Пусть на падаль слетаются птицы,
В книге судеб слов не разобрать;
Видно, сжег ее кто-то страницы.
Вьюн окутал семейный склеп;
Пальцы тщетно скребут по плитам,
О, как жаль, ты, маэстро, был слеп,
Словно высечен вечно в граните.
Глаз пустых вороное стекло, -
Мечт разбитых осколки в раны,
Пару капель из глаз стекло,
Но не слезы, а кровь, ох как рано.
20.04.2011
Transylvania...
Transylvania...
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
MQ
HQ
HQ
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
понедельник, 18 апреля 2011
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
Пять лет она ведет нас тропою безликого небытия к секретам древних знаний, древней магии, всесильных чар, которые мы алкаем испить, но по привычке боимся. Мы прячем мысли в тени, и понимаем насколько она права. Своей рукою она привыкла чертить истину, суровую, беспощадную, как судьба, и мы, раскрывая шире глаза и уши, следуем за ней к издавна появившемуся из ниоткуда туману тьмы, прячась от света, и осознавая, что только она права, ибо неумолима. Неумолима в каждом рвении, в каждой строке. Она ведет за собой боль на поводке, и та послушной собакой склоня голову, лижет ей ладони и ступни кровавою слюной. Так она подчиняет себе извечное - одним взглядом, одним взмахом пера, рассекающим воздух, изрыгающим пламя. Острым, как боль, пустым и холодным, как смерть. Среди топей, непроходимых смертным, стоит ее незыблемый чертог, в котором она - королева и мать всего. Как завороженные следуя песне, попадая под власть этих чар, не следуя более святому запаху ладана, мы погружаемся в ее слова, ее строки, как в сон - медленно, с желанием. Читая руны, на которых судьба огнем пишет ее слова, мы перерождаемся, открывая глаза на мир по-новому, где хаос более не хаос, а стиль жизни, где тьма - не дорога, противная свету, а тишь и покой, где ад - не мучительный зной, а приятное тепло. Мы погружаемся в мир творчества А.Могилевской.
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
P.S. Боже, уберите отсюда эту кривую Марину...
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
пятница, 15 апреля 2011
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
"Если бы на одно мгновение Бог забыл, что я всего лишь тряпичная марионетка, и подарил бы мне кусочек жизни, я бы тогда, наверно, не говорил все, что думаю, но точно бы думал, что говорю. Я бы ценил вещи, не за то, сколько они стоят, но за то, сколько они значат. Я бы спал меньше, больше бы мечтал, понимая, что каждую минуту, когда мы закрываем глаза, мы теряем шестьдесят секунд света. Я бы шел, пока все остальные стоят, не спал, пока другие спят. Я бы слушал, когда другие говорят, и как бы я наслаждался чудесным вкусом шоколадного мороженного. Если бы Бог одарил меня еще одним мгновением жизни, я бы одевался скромнее, валялся бы на солнце, подставив теплым лучам не только мое тело, но и душу. Господь, если бы у меня было сердце, я бы написал всю свою ненависть на/ ко льду и ждал пока выйдет солнце. Я бы нарисовал сном/мечтой Ван Гога на звездах поэму Бенедетти, и песня Серрат стала бы серенадой, которую я бы подарил луне. Я бы полил слезами розы, чтобы почувствовать боль их шипов и алый поцелуй их лепестков. .. Господь, если бы у меня еще оставался кусочек жизни, я бы НЕ ПРОВЕЛ НИ ОДНОГО ДНЯ, НЕ СКАЗАВ ЛЮДЯМ, КОТОРЫХ Я ЛЮБЛЮ, ЧТО Я ИХ ЛЮБЛЮ. Я бы убедил каждого дорогого мне человека в моей любви и жил бы влюбленный в любовь. Я бы объяснил тем, которые заблуждаются, считая, что перестают влюбляться, когда стареют, не понимая, что стареют, когда перестают влюбляться! Ребенку я бы подарил крылья, но позволил ему самому научиться летать. Стариков я бы убедил в том, что смерть приходит не со старостью, но с забвением. Я столькому научился у вас, люди, я понял, что весь мир хочет жить в горах , не понимая, что настоящее счастье в том, как мы поднимаемся в гору. Я понял, что с того момента, когда впервые новорожденный младенец сожмет в своем маленьком кулачке палец отца, он его больше никогда его не отпустит. Я понял, что один человек имеет право СМОТРЕТЬ НА ДРУГОГО С ВЫСОКА только тогда, когда он ПОМОГАЕТ ЕМУ ПОДНЯТЬСЯ. Есть столько вещей, которым я бы мог еще научиться у вас, люди, но, на самом-то деле, они вряд ли пригодятся, потому что, когда меня положат в этот чемодан, я, к сожалению, уже буду мертв. Всегда говори то, что чувствуешь, и делай, то что думаешь. Если бы я знал, что сегодня я в последний раз вижу тебя спящей, я бы крепко обнял тебя и молился Богу, что бы он сделал меня твоим ангелом-хранителем. Если бы я знал, что сегодня вижу в последний раз, как ты выходишь из дверей, я бы обнял, поцеловал бы тебя и позвал бы снова, чтобы дать тебе больше. Если бы я знал, что слышу твой голос в последний раз, я бы записал на пленку все, что ты скажешь, чтобы слушать это еще и еще, бесконечно. Если бы я знал, что это последние минуты, когда я вижу тебя, я бы сказал: Я люблю тебя и не предполагал, глупец, что ты это и так знаешь. Всегда есть завтра, и жизнь предоставляет нам еще одну возможность, что бы все исправить, но если я ошибаюсь и сегодня это все, что нам осталось, я бы хотел сказать тебе, как сильно я тебя люблю, и что никогда тебя не забуду. Ни юноша, ни старик не может быть уверен, что для него наступит завтра. Сегодня, может быть, последний раз, когда ты видишь тех, кого любишь. Поэтому не жди чего-то, сделай это сегодня, так как если завтра не придет никогда, ты будешь сожалеть о том дне, когда у тебя не нашлось времени для одной улыбки, одного объятия, одного поцелуя, и когда ты был слишком занят, чтобы выполнить последнее желание. Поддерживай близких тебе людей, шепчи им на ухо, как они тебе нужны, люби их и обращайся с ними бережно, найди время для того, чтобы сказать: “мне жаль”, “прости меня”, “пожалуйста и спасибо” и все те слова любви, которые ты знаешь. НИКТО НЕ ЗАПОМНИТ ТЕБЯ ЗА ТВОИ МЫСЛИ. Проси у Господа мудрости и силы, что бы говорить о том, что чувствуешь. Покажи твоим друзьям, как они важны для тебя. Если ты не скажешь этого сегодня, завтра будет таким же как вчера. И если ты этого не сделаешь никогда, ничто не будет иметь значения. Воплоти свои мечты. Это мгновение пришло".
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
- Слышишь, ты, отвратительное чудовище? Да, да, ты, ужасный монстр... Я согласна! ©
Not because I believe in God, I want, God to believe in me. ©
Я смотрю ей вслед,
Тени сзади нет,
Потому что ей
Триста двадцать лет. ©
Not because I believe in God, I want, God to believe in me. ©
Я смотрю ей вслед,
Тени сзади нет,
Потому что ей
Триста двадцать лет. ©
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
вторник, 12 апреля 2011
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.