Если кровь течет рекой, став твоей судьбою,
Знай - всегда буду с тобой, от невзгод укрою...
Я смогу; добро со мной; станут чистым лица;
Знай - уже ни в дождь, ни в зной не придется злиться...
Alice Parker-Lyle

Полторы недели спустя...
Джарод пожелал Итану, Эшли и мне спокойной ночи и ушел наверх. Я уложила детей спать, а сама отправилась на кухню, в поисках успокоительного... Что там говорить - я каждый день жила в стрессе; каждый час ожидала, что жизнь отнимет у меня моих детей, как когда-то отняла любимого...
А после того, как увидела Рейнса у магазина рядом с домом, после того, как я чуть не лишилась дочери - нервы сдали окончательно...
Экстракт валерианы вошел в мою жизнь и стал ее неотъемлемой частью. Трясущимися руками я поднесла стакан к губам и осушила его. Теперь хотя бы буду спать, как убитая; - что вообщем-то чуть и не произошло.
С оглушительным треском кто-то выломал входную дверь, и под грохочущие звуки грома и ослепительные вспышки молнии на пороге возник человек-смерть, по имени Мистер Кокс... Центр собрал элиту, включающую в себя убийц, нацистов, лгунов, клеветников; мой муж тоже входил в эту элиту, но скорее, по случайности, чем от большого желания - он стал жертвой обстоятельств; ненависть ко всему живому в нем воспитал Рейнс и приемный отец, запиравший сына порой на целые сутки в подвале с крысами. Но я всегда верила, что в душе мистера Лайла (для меня навсегда - Бобби Боумана), есть место для света и добра. Просто у него никогда не было того, кому он полностью мог доверять, но я чувствовала, что многое изменилось для него, когда он, наконец, смог сказать слово "мы", как понятие действительно чего-то целого, неделимого...
Но никакие ужасы, даже совершаемые вышеупомянутым Рейнсом, не могли по своей силе сравниться с тем, что мог предложить Мистер Кокс. До конца никто так и не понял, что это за человек, и кто он, но в одном сомневаться точно не стоило; - если бы невинный ребенок перебежал ему дорогу или помешал пройти - он бы нажал на курок. Смерть - и неважно чья - его вдохновляла. Он был ее хозяином и маэстро...
- Ну что же, здравствуй, Элис! - Кокс улыбнулся, обнажив ровные белые зубы. - Центру нужны дети; говори, по-хорошему, где они!
- Ты их не получишь! Только через мой труп! - Прошипела я.
Чистильщики, приехавшие вместе с ним, прошли мимо меня и направились вверх по лестнице. Я молилась, чтобы Джарод вовремя их услышал и устроил им радушный прием...
И тут произошло непоправимое. Звуки происходящего разбудили Итана и Эшли; и они вышли из своих комнат, посмотреть, что происходит... Пока они находились там; еще шла речь об их безопасности, потому что Кокс не знал, где их искать; теперь же надежда умерла...
- Эшли! Итан! Ко мне! Скорее!
Я обняла подбежавших ко мне детей за плечи; я знала, что буду стоять до последнего; без боя я не отдам своих ангелов никому... Кокс направил на меня пистолет; я смотрела в черное дуло, как в темную пропасть, в которую летишь, проваливаешься на самое дно...
- Итан, Эшли, закройте глаза!..
- Мама! - Вскрикнула Эшли.
- Успокойся, милая! С мамой все будет хорошо.
Маэстро Смерти блаженно улыбнулся.
- Элис Кэтрин Паркер-Лайл, вы приговариваетесь к смертной казни - к расстрелу.
Пусть конец я себе представляла по-другому, но, видимо, судьба распорядилась, чтобы все случилось именно так. Я зажмурилась. Тут же раздался выстрел; я ожидала боль, жжение, но ничего не последовало. Я открыла глаза... Кокс стоял на коленях, а изо рта по его одежде стекала тонкая струйка крови. В дверях, фигурой Бога Карателя появился Роберт; из тени он разглядел движение на втором этаже, промчался мимо меня, застывшей с открытым ртом, и тут же сверху послышались выстрелы. Джарод выбежал из спальни...
- Джарод! - Закричала я, что было сил, - Уводи детей!
- Элис, я никуда без тебя не уйду! Я не позволю тебе умирать в одиночку!
- Делай, что тебе говорят!
- Лайл обезумел от крови; чистильщик мертв, а он продолжает стрелять в него! Он убьет тебя!
- Он - мой муж; я обязана разобраться!
Я вытолкнула Джарода, одетого в халат и тапочки, с Итаном и Эшли за дверь, в дождь, и вдруг почувствовала, что кто-то схватил меня за ногу; - это был Кокс. Я истерически взвизгнула... Роберт спускался по лестнице; его лицо, рубашка и руки были залиты кровью. Он выстрелил в Кокса; рука Маэстро Смерти разжалась; он был мертв... Роберт выстрелил снова, затем еще раз и еще...
- Остановись, прошу! Он уже мертв!
- Элис, мать твою! - На секунду мне и вправду показалось, что он убьет меня... - Я хочу размазать его мозги по стене; отойди, не мешай мне!
- Прошу тебя! - Слезы, душащим комком подступили к горлу, - Не превращай праздник в кошмар; я не знаю, как тебе удалось выжить, но это не важно... Для меня сейчас есть лишь наше будущее - я, ты, наши дети...
Я осела от наплывающего на рассудок тумана к его ногам... Я целовала окровавленные руки, что-то кричала - уже не помню - что; помню лишь, что чья-то кровь проникла в горло и начала жечь огнем, а я продолжала целовать кровавые руки. Я знала, что сейчас, в этот момент, когда безнадежность накрыла собой все - спасти его может только любовь... Сегодня он явил миру мистера Хайда, и я - единственный человек, который может спасти умирающего Джекила... Я встала между ним и Коксом, и обняла его за плечи.
- Ты даже на секунду себе представить не можешь ту пустоту, ту бездну, которую я ощутила, в которую я погрузилась, думая, что ты мертв... А сейчас мне в тысячу раз больнее от того, что ты не можешь совладать со своим рассудком; прошу... Если еще твоя любовь ко мне, хоть на маленькую частицу, жива - опусти пистолет, отдай мне его...
Огонь погас... Выражение ярости на его лице сменилось пустотой, отчужденностью и потерянностью... Он вложил оружие мне в руку, и начал медленно отступать к выходу.
- Элис, прости. Мне жаль, что так все произошло; я не хотел, чтобы ты это видела; я больше не могу запирать убийцу; но я клянусь, что прямо сейчас уйду, и больше ты вместе с детьми не увидишь это чудовище, в которое я превратился...
- Ты думаешь дело в этом?..
Я отбросила пистолет в угол, и горько усмехнулась; дрожь прошла сама собой; ее сменила холодная волна безразличия; он решил уйти, и все бросить после стольких лет моих мучений...
- Скажи лучше, что тебе просто не хватило времени убить меня... Как и тех несчастных девушек-азиаток.
- Элис, черт возьми, что с тобой такое?.. Ты - не они!
- Помнишь - в болезни и в здравии? В горе и в счастьи?
Я похожа на ту, которая отворачивается от любимого человека?..
Пока смерть не разлучит вас...
Я отвернулась от мужа, наблюдая за тем, как кристальные капли дождя медленно стекают по стеклу...
- Чья смерть, Роберт?.. Этой твари - Кокса? Неужели ты трус настолько, что тебе не хватает храбрости просто прийти и быть со мной, с Эшли, Итаном?..
Сестра была права в отношении тебя; ты - просто неудачник, Бобби...
- Ты что же, не боишься меня; того, что я одержим желанием убивать; того, что я - социопат, в конце то концов???
- Я не боюсь тебя; я тебя презираю и ненавижу... За трусость... Тот Роберт Лайл - нет, извини, Лайл - трус; я имела ввиду Бобби Боумана; которого я знала, был готов на все ради меня, всегда брал инициативу в свои руки...
- Извини, Бобби Боуман умер в подвале с крысами, - Процедил он сквозь зубы.
- И именно поэтому, ты - лишь его искареженная маска. Осталось лицо и тело... Душа сгинула...
- Твое тело тебя не обманет...
Он обошел труп Кокса, и приблизился ко мне. Аромат этого, до боли знакомого, парфюма решил снова свести меня с ума, но я из последних сил сопротивлялась этой заразе...
- Не желаю тебя видеть...
- Не спрашиваю твоего желания...
Я тонко вскрикнула, когда он зажал мне рот поцелуем, и почти сразу же почувствовала, что желание сопротивляться ушло...
Он был прав - мое тело знало, чего хотело; даже противоречащему рассудку не пойти против законов природы... Мне придется лишь смириться с тем, что даже у таких ангелов на внешность, как он - есть изъян, подбитое крыло; - жажда чьей-то смерти...