18 July 2021
State Library of Queensland, Brisbane.
Зал Городской Библиотеки города Брисбена наполнен запахами ветхих книг. Полукругом здесь стоят стулья для собравшихся на книжную презентацию. Старики и старушки, молодые мамы с детьми, напрочь лишенные красоты и эстетики тетки за сорок. Все одеты цивильно и давят косяка в мою сторону с недоверием и плохо скрываемым презрением во взгляде. Я — белая ворона. Но, скорее наоборот, слишком черная для одетых в светлое. На мне темная готическая блузка с красным воротником и кружевными рукавами и черная юбка в пол с оборками. Мне по приколу выебываться в толпе. Только так и никак иначе я добилась всего, что смогла в то время, как мне постоянно говорили сидеть и не выделяться. Хах. Не для того я училась ходить и говорить, чтобы теперь сидеть и помалкивать. Заняв свое место на одном из белых стульев, я ощутила на себе присутствие постороннего взгляда.
— Ну че уставилась? — Рявкнула я на тетку за сорок, которая обернулась и взирала на меня взглядом, который вещал: да пропади ты, шлюха. Пропаду хоть куда, только и виновника торжества утащу. Будете знать. Вскоре, впрочем, ко мне потеряли интерес. Предсказуемо. Звезда первой величины Австралии оказался в зале. Одет он был в синие кроссовки, светло-голубые джинсы, синюю рубашку, расстегнутую на две пуговицы и темные очки. Волосы, как всегда, разлохмачены в привычном ему стиле а-ля Кливер Грин. В руках он держал несколько экземпляров печатного издания своей последней книги для детей. Почти три чертовых года я все это не видела. Господи правый. Чтоб мне сдохнуть прямо тут. Нервно вздохнув, я вцепилась в соседний стул, да так крепко, что через пару минут у меня заболели пальцы от напряжения. И если бы только пальцы. Тело не выдерживало напряжения, и все, чего хотело сейчас — это разрядки. Кто придумал правила приличия? Почему прямо сейчас нельзя одним щелчком пальцев взорвать всех здесь присутствующих, а потом… Просто вжать этого сукиного сына, годами игнорировавшего мои письма, в стену и оттрахать прямо в библиотеке. Стон вырвался из глубин моей груди. Никакого самоконтроля. Тьфу, Ло. Оторви и брось. Он приземлился на стул в центре зала, обвел всех присутствующих взглядом и тихо сказал:
— Всем добрый вечер. Меня зовут Ричард. Разумеется, Вы знаете. — Ухмыльнулся. — Давайте сейчас быстренько и с Вами познакомимся. Называйте Ваши имена по цепочке, и я постараюсь Вас запомнить.
Игра началась. Каково будет твое самообладание, когда услышишь мое имя?.. Я закусила губу и усмехнулась. В воздухе начали раздаваться имена самых скучных людей на земле.
— Харви. Тереза. Алекс. Эллен. Кейт. Джон. Джаред… Лорелея.
Мой голос прозвучал хрипло и с придыханием, но громче всех в зале, после чего я увидела метнувшийся в меня на скорости взгляд из-под темных очков. Не утаилась и подленькая ухмылка, исказившая его рот, но всего на мгновение. Таких же куча в Петербурге была. Э — эффект состоялся. Дальше он рассказывал о своих источниках вдохновения, о том, как писал эту книгу, зачел несколько отрывков из нее. Посетители зала по очереди задавали ему вопросы. Я ничего не спросила. Не сводила взгляда с его пальцев, сжимавших книгу. С его блядски длинных и тонких пальцев. Интересно, правду пишут о соответствии длины члена длине пальцев?.. Дорого бы я дала проверить теорию на практике. Чертов мужик. Он меня до ручки доведет. Впрочем, уже довел.
— А теперь, кому нужно фото или автограф, подходите по очереди.
Пойду последняя. Поговорим без свидетелей. Обгоняя друг друга и пихаясь локтями, Джоны и Терезы спешили побыстрее урвать момент славы. Я даже со стула не встала, чтобы присоединиться к ажиотажно толкающейся толпе. Впрочем, он это заметил. Снова подавил на меня косяка, пока ставил автограф в книге очередному Харви и едва заметно покачал головой, ухмыльнувшись.
Через десять минут зал библиотеки опустел. Тогда я встала со стула. С сердцем, бешено отбивающим чечетку в груди, на негнущихся ногах я подошла и, молча, уставилась на него. Слова как-то резко кончились. Я не знала, что сказать. Все, что могла, я уже написала и получила полный зеро в ответ.
— Книгу-то подписать? — Дубль два. Однажды я это уже слышала.
Молча достав из сумки кошелек, я отсчитала двадцать два австралийских доллара и протянула ему. Секунд сорок спустя добавила:
— Это за книгу. Я ее еще не покупала.
— Уверена, что за книгу?.. — Вместо того, чтобы взять деньги, он схватил меня за руку и рывком дернул ближе. — Так нагло меня еще никто не пытался купить. Ты первооткрыватель, воистину. Вся моя семья пасется в твоем гребаном инстаграме. Тебе хоть объяснить, насколько это не гуд так прилюдно течь, учитывая, что я уже уделил тебе внимание, и твое поведение теперь бросает на меня тень. Это крайне подло, белла. Ты — ядовитая. — Он снял темные очки. Не смотря на все, что он говорил, в глазах его по-прежнему носились бесенята, а лицо искажала ухмылка. Ничего тебе не жаль, как и любому мужику в этой Вселенной, к которому проявляют неебическое внимание.
— Во-первых, — в моем тоне нарастало все больше раздражения. — Я никогда не пыталась тебя купить. Если уж на то пошло, паши я пятьсот лет без выходных, мне бы все равно не хватило денег, потому что, ну как бы знаешь, для тебя у меня не назначена цена, а если бы и была, это было бы нечто астрономическое. Я не владею такими активами, даже если продам все до последних трусов. Серьезно? Книжками и чашками купить звезду А-класса? Думаешь, я — дура до такой степени, чтобы не понимать, что это абсурд? Я делала это от души, потому что просто не хотела, чтобы в гребаном мире огромного количества баб: твоей жены, знаменитых коллег и кучи фанаток, ты забыл меня. И это все. — Мой голос сорвался на крик. — Мне нужно жить хотя бы в твоей памяти, иначе зачем все было? Зачем?.. Когда любовь не может стать семьей и счастьем, все, чем она может стать — это искусство или постоянная депрессия. И я долго шла последним путем, пока не переключилась на первый. Так что прости мне мой сраный инстаграм. Я не знаю, как жить и чем дышать. Мне душно, и я пишу. Если ты думаешь, что любить кого-то семнадцать лет при отдаче зеро — подарок, так в этом ничего общего с реальностью. Так что прости меня за блядскую тень на твоей белейшей репутации, Мистер Заобнимаю и Забуду Нахуй Через Пять Минут.
— Тебе есть где остановиться? — Его вопрос после возникшей паузы звучит, как гром среди ясного неба. Я ожидала чего угодно, только не такого поворота событий.
— Я не бронировала жилье. Но найду что-нибудь.
— Восхитительная ложь, учитывая, что тебе бы не одобрили визу без брони отеля. — Он давил меня тяжелым взглядом прямо в лоб.
— Может, я сняла бронь?
— Зачем?..
— А чтоб ты спросил, а я сказала, что мне негде жить. — Огрызнулась я, но тут же прикусила язык. За такую вольность кому угодно он бы уже голову оторвал или просто свалил, куда подальше. А со мной вон какой молодец, разговаривает до сих пор.
— Ну что ж. В таком случае, мой отель здесь неподалеку. Прогуляемся пешочком. Ровно сутки, потом я уезжаю в Сидней.
Я кивнула головой, и мы покинули здание библиотеки.
Holiday Inn Express Brisbane Central.
Его номер был великолепен: просторный, светлый, с двумя огромными кроватями и душевой кабиной. Я безуспешно пыталась остудить чай в чашке, не переставая дуть на него, нервно вцепившись в эту грешную чашку всеми пальцами. Молчание было практически гнетущим.
— Отдохни пока что. — Наконец отозвался он. — Можешь прилечь. А я в душ.
Вскоре струи воды превратились в единственный звук, что я слышала. Мое сердце бешено колотилось в груди, и я понимала, что это, возможно, мой первый и последний шанс получить этого мужчину в свои теплые руки, пока он там, совсем обнаженный. Я прикусила губу до крови и сняла с себя тяжелую черную юбку с оборками, кинув ее на кровать и оставшись в одних черных кружевных трусиках. Вслед за юбкой туда отправилась и моя готическая блузка. Вытащив из своей сумки неприлично коротенькую футболочку в голубых и зеленых тонах, я сняла свой черный бюстгальтер, закусив губу в томлении, пару раз сдавила разгоряченные груди в дрожащих ладонях, а затем надела футболку и направилась в душевую.
Вода струями стекала с его все еще прекрасного и сильного тела. Я открыла рот и вякнула что-то вроде: «Я искала полотенце и подумала, что оно тут», но он только снова ухмыльнулся, тихо добавив: «Забей притворяться». Да и это правда было глупо. Я стояла, приоткрыв рот, не в силах ни пошевелиться, ни взгляд отвести от его восставшего и мокрого члена.
— Он такой огромный… И… Могущественный. Чаша Грааля. Мой повелитель, дай мне его попробовать…
Не дожидаясь ответа, я подошла вплотную к мужчине, которого хотела больше всего сущего, опустилась на колени и взяла его разгоряченный половой орган в руку. Живой, теплый. Закрыв глаза, я провела им себе по щеке и по губам, слегка прихватывая головку между губ, сжимая ее губами. Затем впустила его в свой пересохший от мук страсти рот. Тяжелая рука маэстро опустилась на мой затылок, и в этот момент я поняла, что управлять ситуацией уже не получится. Он все еще медлил и оттягивал момент насадиться мне в глотку, поэтому я еще могла поиграть языком с его крайней плотью. Я обвивала его член языком, вылизывая и массируя головку со стонами, слетающими с губ ежесекундно, сама уже насаживаясь все глубже и глубже. Выпустив его изо рта, я подразнила и попробовала тестикулы на вкус. Его рука дрожала на моем затылке. Наконец-то, и ты помучишься от возбуждения и перерывов. Очень похоже на то, как ты оставил меня на годы даже без шанса на одно ответное письмо.
— Открой. Открой мне свою грудь. — Тяжело дыша попросил он, когда я встала с колен, создав дистанцию между нами.
— Сухая грудь — скучно, мой дорогой. Как насчет мокрых сисек? — Взяв душ в руку, я выкрутила холодный на максимум. Пришлось взвизгнуть, как сучка, когда струи ледяной воды пролились на футболку, под которой горел адский жар. Зато эффект был достигнут. От холодной воды мои соски сразу же затвердели. Футболка бесстыдно облепила мою грудь, пока я тяжело дышала от морозного шока, через одежду поглаживая, стискивая и покручивая соски. Затем вжавшись в стену, я оттянула кружево трусиков и направила струю душа внутрь. Когда белье вымокло насквозь, я широко расставила ноги и приступила гладить свои половые губки сквозь намокшую ткань белья, постепенно собрав ее до тоненькой полоски и потянув наверх, заставив врезаться себе в вагину.
— А теперь я еще мокрее между ножек, чем была. — Придушенно рассмеялась я, не торопясь попасть к нему в руки и остудить его жар, который он уже принялся гасить сам, массируя свой половой орган. Ты будешь сладко страдать, мой дорогой, я тебя измучаю. Ты пройдешь через ад, в котором я жарюсь годами. Снова встав на колени, только на этот раз тыльной стороной к нему, я связала мокрую футболку на груди и погладила себя по ягодицам, слегка раздвигая их. Потом обильно полила их из душа.
— Ну что, мой Ричард любит мокрые задницы?..
— Иди сюда, сучка. — Он встал на колени и дернул меня к себе.
— Да детка, отшлепай меня по жопе. — Шлепок не заставил себя ждать. — Детский сад. Наказание за непослушание. Бей сильнее. Где твоя блядская мужиковая сила? Не надо быть со мной нежным!
Шлепок за шлепком, больше похожие на безжалостные удары. Завтра я не сяду на жопу — это точно, но я сама напросилась, что поделаешь. Дальше случилось то, чего я боялась в сексе больше всего. Он оприходовал меня в зад. Боль чуть не свела меня с ума, заставляя взвизгивать каждый толчок. Пелена мучения затуманила глаза. Это был психический раж, но я кайфовала от боли, хоть и едва терпела ее. Взяв его руки в свои, я завела их себе под футболку. Теплые ладони сдавили мою мокрую и все еще ледяную грудь.
— Крепче. Еще. Не щади меня. Боже. Сдохну сейчас. Еби. Еще. Да… — Резкое проникновение в лоно заставило меня вскричать от новой сконцентрированной боли. Моя непорочность. Ей крышка. Слава Богу. Слезы боли пополам со слезами счастья скатились по моим щекам, пока он драл меня, как животное, сжимая мои груди все сильней, до боли сдавливая соски между пальцев.
— Выберешь, куда мне кончать, малышка? — Тяжело дыша, спросил он.
— Могу предложить на лицо или в ротик. Куда скажешь.
Грубым рывком обернув меня к себе за волосы, он не успел и пару раз себя коснуться… Горячая сперма стекала по моим губам и подбородку. Демонстративно похотливо я облизала губы, не упустив ни капли. Затем встала с колен и обвила его руками за шею.
— Не игнорируй меня, мой сладкий. Пожалуйста… Больше никогда. Теперь я и подавно свихнусь без тебя. Свихнусь.
Сама того от себя не ожидая, я разревелась, как дитя, но тут же успокоилась, почувствовав его руку, гладящую меня по затылку.
— Моя бедная детка… — Тихо прошептал он. — Моя мятежная безумица. Моя чашка шоколада в «Борсалино».
— Твоя, любимый. Твоя…