Миновав ограждение, я вошла на территорию школы через ворота, и тут же Филипп практически сбил меня с ног. Поправив на нем бейсболку, одернув курточку и поцеловав в лоб, я направилась к Мистеру Карстену, держа сына за руку.
— Добрый день, Миссис Олдман. Рад видеть Вас впервые за долгое время.
— Трудно отпроситься с работы, Мистер Карстен. У мужа более свободный график. Что я упустила? Как ведет себя этот юноша?!
Упомянутый юноша тем временем с самым искренним взглядом своих карих глаз мысленно всеми силами телепатировал Мистеру Карстену не говорить матери лишнего.
— Фил, беги поиграй с ребятами в мяч.
— Ну мааам, я хочу послушать. — Тут же надулось мое белокурое творение, но я состроила самое серьезное из возможных выражений лица. Зная, что за ним может последовать, Филипп не решился прекословить и убежал на площадку.
Тогда Мистер Карстен — седеющий и полный мужчина лет пятидесяти восьми с практически всегда улыбчивым лицом — посерьезнел и задал мне один из тех вопросов, на которые я всегда ненавидела отвечать. — Что происходит в Вашей семье, Миссис Олдман? Я ни разу не решился задать этот вопрос Вашему супругу, потому что, честно признаюсь, я в жизни не встречал столь отталкивающих людей. Есть в его взгляде что-то такое, что вызывает неприятную оторопь (с чего бы вдруг? В его прошлом всего-то тысячи две наскребется жестоких экспериментов над Тестерами, в результате которых выжили единицы). Не поймите меня превратно. Филипп — хороший парень. Он — добрый, коммуникативный, дружелюбный, но эти переезды не доведут его до добра. Третья школа за последний год. Он постоянно говорит о том, как скучает по своим прежним друзьям. Мальчик легко сходится с новыми, но такая частая смена городов и школ очень влияет на его успеваемость. Он-то пассивный, то внезапно становится агрессивным, то может и заплакать, если думает, что его никто не видит. Я беспокоюсь за него, Миссис Фиона.
— Я все понимаю, Мистер Карстен. — Я потерла лоб, дабы унять раздражение от того, что правда слишком опасна, чтобы озвучивать ее вслух. — У Бретта не было шанса подняться в Оллмейне, поэтому мы были вынуждены перебраться в Аркен. Но там он работал на одних обещаниях о повышении, а здесь, в Оримане, ему предложили работу в качестве хирурга с гарантированным повышением до заведующего. Мы пытаемся идти к лучшей жизни. В первую очередь ради Филиппа. Мы искренне надеемся, что в Оримане у нас все сложится.
Вкусная ложь, дабы избежать дальнейших расспросов учителей, друзей, соседей. Мы никогда не остановимся. Мы вынуждены бежать всегда. В мире, управляемом Тестерами, Ретт Реннер — чудовище. Любому Тестеру, распознавшему в Бретте Олдмане экс-Профессора Генезиса, сына Дензела Реннера, дается разрешение стрелять на поражение. Мы не можем так рисковать. Заметив, что я помрачнела, Мистер Карстен взял меня за руку с самым доверительным взглядом.
— Вы можете мне довериться, Миссис Фиона. Вы всегда можете приходить и рассказывать все, что у Вас на душе.
Лучится улыбкой. Карстен влюблен с той же силой, что некогда Нейт. Бедный-милый-добрый Нейт. Тяжело ему пришлось, когда он понял всю правду обо мне. Жестокую правду без прикрас…
— Спасибо, Мистер Карстен. Филипп, мы уходим!
Я помахала сыну рукой, и, вскоре поравнявшись с ним, повела за руку до припаркованного у обочины дороги Мицубиси. Убедившись, что ремень безопасности надежно пристегнут, я села за руль. Мысли мои были где-то далеко, пока я опустошенным взглядом следила за дорогой. Я так устала бежать. Так устала. Будь они прокляты, сукины дети! Они никогда не дадут нам жить своей жизнью. И Ретт, и Филипп всегда будут в смертельной опасности — на волосок от гибели. Твою мать! Я едва успела вырулить в сторону от ехавшего мне навстречу и занесшегося на мою полосу пьяного говнюка в явно много повидавшей за свою жизнь черной Тойоте. Не использовав ни одного приличного слова в его адрес, проехав мимо и саданув пьянчугу багажником в бок, без дальнейших приключений я добралась до дома.
Ретт курил, сидя на диване и стряхивая пепел на ковер, задумчиво уставившись взглядом своих льдистых глаз в окно. Отпустив Филиппа немного до обеда поиграть в игрушки, я потихоньку зашла в комнату.
— Пожар устроишь.
— К чертовой матери пожар. Переедем. Будто бы впервые. — Ретт грубо схватил меня за руку и усадил к себе на колени.
— Тише ты. Филипп рядом! — Деланно возмутилась я.
— Когда он занят строительством поездов, его и землетрясением не отвлечешь. — Усмехнулся Реннер сквозь зубы.
— Что тебя гнетет?.. — Я еще с момента становления Беспрекословной всегда ощущала любое изменение в его настроении. Положив руку на его висок, я пристально вгляделась в холодные серо-синие глаза.
— Этот ушлепок, Алден, меня задрал. Он сваливает на меня кучу пациентов, кормя липовыми обещаниями о повышении, а в итоге отменяет смены, как сегодня. Использует меня, как свою личную шлюху, сваливая на меня горы канцелярской работы. Я — ученый. Я — естествоиспытатель и экспериментатор. И не собираюсь быть девочкой из эскорта для жирного урода, строящего из себя главного врача. В мои лучшие годы он бы плясал на одной ножке под звук нано-ножей, кромсающих его плоть. А сейчас я — никто. В этом сраном мире я — никто. Бегущий по лезвию от смерти. Осточертело.
— Карстен подливает масла в огонь. — Тихо прошептала я. — Он видел, как Филипп плачет и считает нас виноватыми. Конечно, мы виноваты. И да, я готова к тому, что сын потеряет кучу друзей, но я никогда не буду готова к тому, что он лишится отца. У нас не жизнь. У нас сумасшедший дом. Каждый раз провожая тебя на работу, а его в школу, у меня нет никакой уверенности в том, что мы все встретимся за ужином. Я ненавижу этот переворот. Ненавижу. Лучше бы ты сжег меня тогда в печи Ликвидации.
Я вырвалась из стального захвата рук Ретта и принялась нервно нарезать круги по комнате.
— Все твои дружки. — Ухмыльнулся экс-Профессор. — Нейт уперся рогом и желает моей смерти. Парень был фатально влюблен, а ты его нагнула. Плохая девочка Лионка. Он все еще тешит надежду, что если пришьет меня, ты останешься с ним.
— Недальновидно с его стороны. Я не раз уже говорила, что не в моих правилах менять свои решения и подвергать сомнению свой выбор.
— Лиона, Лиона… Как раньше все было понятно. А в этом новом дивном мире мы не привыкли жить. И не знаем как. Мы обучились только убегать. Лучше бы мы не выходили из спортзала никогда.
— Лучше бы… — Я села рядом и склонила голову ему на плечо…
***
Неделю спустя
С утра Ретт ушел на суточную смену. Закрыв офис микрокредитования на обед, я села за руль в состоянии тревоги, накрывшей меня с головой. Сегодня это состояние адреналиновыми скачками раздирало мою грудь в предчувствии беды. Надо ли говорить, как оно усилилось, когда Мистер Карстен объявил, что видел машину мужа у самых ворот, и отпустил Филиппа, не удосужившись проверить, кто сидит на водительском кресле, лишь бы не встречаться с Реттом тет-а-тет. Закипая от бешенства и сдерживая в груди природное желание убивать, которое не пошло на руку Кейтелин Блэквуд, я велела расклеить объявление о пропаже мальчика. Но это был совершенно тщетный и бессмысленный жест с моей стороны. Нас УЖЕ нашли. И если Филипп попал в руки знакомых мне Тестеров, они превратят мальчика в жертву насильственных экспериментов по изменению генома человека. Эти испытания были еще более безжалостными по сравнению с теми, которым подвергали нас Профессора. Одно я точно знала. Если с Филиппом что-то случится, я прекращу опережать Тестеров на пару шагов, убегая от них. Я пойду к ним навстречу с мачете. И головы полетят с плеч, как летели, когда они чуть не расправились с Реттом. Мне придется вспомнить, каково было быть Л-22043, а не Лионорой Реннер или Фионой Олдман…
От лица Ретта Реннера
— Вот ты и попался, больной ублюдок. У меня твой драгоценный сыночек. Сегодня через три часа жду тебя на заброшенном складе возле Акрахема-роуд. И тогда я позволю тебе стать жертвой генной инженерии, а не маленькому Филу. Он у тебя такой мягкотелый и доверчивый. Сразу поверил, что я — папин дружочек и с радостью решил прокатиться на шикарной тачке. Лионке, по всей видимости, настолько в радость, что ты наконец-то трахаешь ее, что о воспитании сына она совершенно забыла. Мальчик слишком простосердечен для такой отпетой семейки, которой погоня наступает на хвост. Передавай мою любовь супруге, скотина. И я жду ровно три часа. Вернее, уже два часа пятьдесят девять минут.
Выслушав сообщение, в бессильной ярости я запустил телефон в полет о стену. Я приеду не для того, чтобы стать жертвой генной инженерии. Я приеду выпустить кишки этому вонючему Тестеру. У Тестеров всегда было рабское мышление. Они всегда принадлежали Профессорам. И они никогда не смогут добиться ничего в своих испытаниях, потому что они — всего лишь стадо, лишенное разума. Радовало только одно. Что Лиона сейчас, пусть и сходит с ума, не зная, где искать сына, но остается максимально далеко от Акрахема-роуд…
От лица Лионоры Реннер
Я тщетно звонила Ретту, пытаясь предупредить о беде. Номер абонента оказался вне зоны действия сети. Я добралась даже до его больницы. Мистер Жирный Урод встретил меня возле стойки регистрации и сообщил, что муж отпросился и уехал в жуткой спешке. Я потеряла связь с реальностью. Я нарезала круги вокруг больницы, чувствуя, как давит в солнечном сплетении, а в голове будто расползается, готовая порваться, тончайшая мозговая ткань. Я не знаю, где мой мальчик, и что с ним. А теперь еще и Ретт уехал, не пойми куда, ничего мне не сообщив. Я была готова грызть стены больницы. Или резать нано-ножами на части Мистера Жирного Урода. Что угодно, лишь бы не слоняться, как обреченная, вокруг хирургического отделения Первой Городской Больницы Оримана. Но, естественнно, я не имела права тратить силы на такие бесполезные, по своей сути, занятия, когда вся моя семья находилась в жутчайшей опасности… Дай мне знак, Господи, если слышишь меня. Прошу…
Четыре часа спустя
Всевышний услышал меня четыре часа спустя. Входящий звонок от неизвестного абонента заставил меня подскочить на месте и трясущимися руками снять трубку. Тридцать секунд спустя в ней раздался насмешливый голос Нейта.
— Здравствуй, моя драгоценная Лионора.
— Нейт…
— Полагаю, ты хочешь знать, что случилось с мужской частью твоей замечательной семьи. Ты еще можешь спасти сына. Я жду тебя на заброшенном складе возле Акрахема-роуд. К сожалению, не могу того же обещать насчет Ретта Реннера. Когда он проснется, он превратится в чудовище. Гораздо более худшее чудовище, нежели то, которым он был под сывороткой бесчувствия. Та отнимала чувства, но я ее усовершенствовал, работая над ней пять лет, пока ты рожала и наслаждалась жизнью, играя с нами, твоими друзьями, в прятки. Теперь она лишает и разума. Его будто всю жизнь учили быть Беспрекословным. Р-20054 легко расстался со своей жизнью и свободой в обмен на спасение своего сына. В этот момент я видел в стальных глазах человеческую слабость. Он оказывается может быть таким никчемным, когда дело касается родной крови.
— Он может быть хорошим отцом, когда дело касается родной крови. Я в нем никогда не сомневалась и всегда была готова отдать за него жизнь. А кто готов ради тебя, Нейт?.. Спасибо за адрес, а то я абсолютно не знала, куда мне податься. У меня к тебе будет небольшая просьба, мой дорогой друг. Найди и надень свой лучший костюм. В гроб всегда кладут в лучшем. Я еду.
Пристегнув ремень безопасности, я вдавила педаль газа по максимуму и не сбавляла темпа, пока впереди не показалось заброшенное здание склада у обочины Акрахема-роуд.
Внутри оказалось темно, но по мере продвижения по складу тьма постепенно рассеивалась, и мои глаза, привыкшие видеть в любой экстренной ситуации, даже без света, различили неприметную дверь в стене.
Рванув ручку на себя, глазам моим предстал операционный стол, на котором неподвижно лежал мой муж, к телу которого были подведены трубки и шприцы. Забившись в угол, с заклеенным скотчем ртом Филипп надрывно плакал. Сквозь толпу Тестеров я рванула к сыну и крепко его обняла, прежде чем поднять злые и покрасневшие от слез глаза на ухмыляющегося Нейта. — Тебе было так важно нас уничтожить? Ты не нашел в себе стальных яиц, чтобы положить свой взгляд на другую бабу? Да что же ты за мразь такая, чтобы на глазах у ребенка проводить эксперименты над его отцом?!
Победно улыбнувшись, он покачал головой. — Ретт Реннер должен был умереть еще в тот день, когда случился мятеж Тестеров. Спасти его было твоей величайшей ошибкой, но я тебя прощаю. В знак моей дружбы и любви я отпускаю и тебя, и мальчика. Если бы я его тронул, у меня, полагаю, совсем бы не было никаких шансов. Я подожду, пока ты поменяешь решение и станешь моей. Рано или поздно это случится, ведь Ретта Реннера ни ты, ни Фил больше не увидите. Теперь Р-20054 — чудовище, опасное для Вас обоих. Идите же. Я позвал тебя, чтобы ты могла забрать ребенка и увидеть своими глазами, что тело Р-20054 теперь пожертвовано науке и является собственностью Нео-Генезиса. У тебя больше нет мужа. Ты свободна, Ли.
— Милый, пожалуйста, закрой глаза. — Я поцеловала сына в лоб. — И, что бы ни случилось, не открывай, пока мама не скажет.
Удостоверившись, что он выполнил мое поручение (он всегда был смышленным мальчиком), я обернулась к Нейту.
— Я вижу, милый друг, ты науку любишь? А как ты отнесешься к нано-ножам? Я думаю, тебе ради украшения нужно подрезать язык. Ну и что-нибудь еще. Особо важное.
По аналогии с моими Ретт в домашних условиях воссоздал еще около десяти нано-ножей, легко управляемых силой мысли и сознания. И все они, как заколки, держали мою прическу. До этого момента.
Преодолев расстояние между мной и Тестерами, маленькие пыточные инструменты поползли под одежду. Эти змейки любят кромсать плоть. Маленькая Кейти была от них не в восторге. Не были в восторге и Тестеры с Нейтом во главе, по ошибке решившие, что у беспомощной и подавленной горем матери и жены нет при себе никакого оружия. Напрасно они пытались стряхнуть с себя холодные и неумолимые нано-ножи. Когда те пришли в действие, добравшись до незащищенных участков тела — голов, шей, груди, животов, половых органов, они приступили кромсать. Комната моментально приобрела зловещие оттенки красного. И я знала, что змейки не остановятся, пока в теле есть хоть капля дыхания. Обняв Филиппа и прижав его голову к себе, чтобы не смотрел, я со слезами на глазах смотрела на безжизненное тело собственности Нео-Генезиса. Когда перемолотый фарш, оставшийся от Тестеров, попадал на пол, я подошла к столу и одним пальцем приподняла левое веко Ретта. Все было действительно плохо. Глазное яблоко стало красным. Нейт не блефовал. Рассудок моего мужа был где-то далеко. Внезапно зрачок его сузился, реагируя на свет. Чудовище пробуждается…
— Прости меня. Я люблю тебя. Я не сдамся, Ретт, пока ты не вернешься ко мне. Живым, настоящим, разумным. Я найду способ. Ради тебя и ради Филиппа. — Коснувшись губами холодного лба и проведя рукой по светлым непослушным волосам, я последний раз с любовью посмотрела на него. В капельнице кончался «Таназин», удерживающий тело Ретта в состоянии глубокого сна. Пребывая будто в иной реальности, вскрыв новую тару, найденную под столом, я заправила ею капельницу. Дыхание Реннера старшего из поверхностного снова стало глубоким. Он повторно погрузился в сон. Больше нам здесь было делать нечего. В ближайшее время мне придется связаться с Тестерами и угрозой заставить их выдать мне (или изобрести, если они слишком медлительны для течения прогресса) сыворотку противоядия. Пока же его здесь никто не найдет. Я отвезу Филиппа домой и буду искать способ. Взмахнув рукой, я силой мысли подняла окровавленные нано-ножи в воздух и отдала им приказ вплестись мне в волосы. Держа Филиппа за руку, я вышла из помещения, закрыв дверь на засов и приставив к ней все, что только смогла найти на полу. Надолго капельница его не удержит. Главное, чтобы удержала дверь… Мицубиси бесшумно заскользила по трассе, унося нас с Филиппом далеко от склада у обочины Акрахема-роуд…
14/03/2018