Закат у нас всегда приходит с востока. Такой кроваво-алый закат, как спелые капли граната, медленно окрашивает небо алым, и голубые дневные и черные ночные краски уходят на задний план. Дневные краски неба ясны, как озера, как глаза моего чистого и непорочного возлюбленного с волосами цвета солнца. Краски же ночи - цвет глаз мерзкой твари, вожделенного моим телом создания из тьмы, дитя Луны, беса, выпивающего мои силы и жизнь... Черный и голубой. Голубой и черный. Я всегда знала, какой выбор правилен. Но разве кто-нибудь может поступить в этом мире правильно, и раз и навсегда выбрать того, кто не причастен к твоему самоуничтожению. Конечно же нет, человечество стремится убить себя, и даже я, человек, который без ума от жизни, не смотря на всю тленность бытия, грешу самоуничтожением... Они оба здесь. Я чувствую их присутствие своим нутром. Один за левым плечом, другой за правым. Ангел и демон моей жизни. Два моих альтер эго, которые никогда не перестанут утверждать, что каждый из них - мой лучший выбор. Обсидиан тьмы и золото света. Я люблю их обоих. Мне все равно, что каждый из них думает. Я хочу их присутствия, жажду, двоих. Одного рядом, другого внутри себя, в своей голове, когда наши рассудки сплетаются воедино, как ноги шлюхи с ногами ее клиента. Я люблю думать двойным разумом. Так мы находим нужное решение в два раза быстрее. Это вторжение чужого разума в недра собственного подсознания. Насильственное, противное, отвратительное, но от него замирает дыхание и учащается сердцебиение, ускоряется пульс, повышается давление, легкие забиваются болью и вожделением, ток крови в сосудах сродни течению самой быстрой реки. Я слышу его внутри себя. Так трудно от этого отказаться, даже во имя того, чье имя мне приходится сокращать до инициалов, потому что воздух в легких кончается еще до того, как я произнесу эти злосчастные шесть букв. А как он умеет улыбаться. Знаете, если бы его улыбка могла бы быть отражением солнца, коим он для меня стал в жизни, она бы могла растопить самые замерзшие льды. Какой-нибудь дурацкий галстук, заставляющий улыбнуться, и все. Кажется, я парю где-то между чистилищем и грешной землей. Я не буду говорить идиотских фраз о том, что у меня внутри, все мы люди одинаково устроены - скелет и органы, но определенно когда я его вижу хоть минуту, мир становится каким-то другим: небо немного светлее, сердце бьется немного чаще, жизнь немного замедляет шаги, утопая в синеве двух лазуритов - его глаз. Рука с массивным перстнем с изображением дракона ласково давит мою шею. Кровавый свет падает на эту руку - моего мучителя. Где-то за моей спиной он улыбается, едва скрывая свои клыки. Я знаю, что его прямые черные волосы сейчас хаотично лежат на его сильных плечах. Я чувствую его силу. Я жмусь к нему спиной, стремясь стать с ним единым целым, как это и всегда было, а он царапает когтями мою шею до крови. Я хриплю, забывая свое имя, шепча его. Кровь стекает в декольте моего платья. Я бессильна, как бабочка на игле, которая трепыхается и никак не может соскочить. Это странно, наверное, использовать иглу, как метафору, учитывая, что любовь и привязанность к одержанию достигла наркотической стадии. Мой любимый из света и солнца заключает меня в свои объятия, всю в крови. Я не помню, как я покрылась порезами, кровь заливает все мое тело. Неверный коварный свет заката скрывает эти ужасы своей красной пеленой. Я красна, как закат, или как кровь. Кто сможет сказать. Никто. Я кладу голову ему на грудь. С ним спокойно. С ним можно прожить двадцать жизней. Он всегда будет рядом, всегда будет заботиться и заживлять порезы, нанесенные этой тварью, которую я почему-то еще к себе подпускаю. Нет. Спаси меня. Я целую его в губы крепко и надолго. Любовь моя, спаси меня от распада и гнили. Я на пятьдесят процентов покрылась ранами, паутиной и дымной грязью. Но остальными пятьюдесятью я жива, я дышу. Я дышу той белой комнатой, где ты прятал свою голову у меня на груди, в моих волосах и я спасала тебя от проклятий колдунов.
- Прекрати. Остановись. Не забирай у меня ее снова. Она погибла из-за тебя в прошлый раз.
- Нет. Она погибла, потому что ее обвинили в твоем убийстве, и она лишилась дома, семьи. Осталась на улице, где уже я подлил масла в огонь, и в психиатричке она вскрылась ножницами. Но началось все с тебя. Я не лучшее творение в мире, но я хотя бы честен. А вот ты, безработный неудачник, прости, но кто ты вообще. Она была моей еще до того, как ты родился первый раз. Сколько свеч она сожгла, чтобы тебя приворожить, пока ты других выбирал. Что ты вообще можешь знать о ней, обо мне, о нас. Ты ее принял практически впервые, а я не гнал никогда. К тому же, как бы она ни стремилась к свету, ты просто помни, что она всегда выберет тьму и меня. Потому что я - ее гарантия завтрашнего дня. Ты сгинешь и не переродишься однажды. А я все еще буду рядом. Наша страсть вечна и непоколебима. А ваши чувства, как и все человеческое, подвержены распаду.
- Один раз она уже отказалась от тебя ради меня. Будь уверен, настоящая любовь побеждает все. Рассеивает мрак.
Все еще прижимаясь к груди возлюбленного, я взяла своего лорда Тьмы за руку. Закружилась голова. Тошнота подступила к горлу. Рассудки сплелись и снова разорвались. Одержав надо мной верх и снова освободив меня, он заставил меня громко выдохнуть. Кожа покрылась мурашками, жар иглами начал колоть тело, щеки заалели в тон закату.
- Когда же вы перестанете спорить и ссориться. Обсидиан в золоте - нерушимая связь. Я хочу вас обоих, и мне плевать. Я избалована и эгоистична.
Притянув одного к себе за галстук, второго за пояс брюк, я целовала обоих жадно, эгоистично, поочередно. Пока они не взорвали мою вселенную оргазмическим соитием. Нас трое наконец. Все, чего я хотела. А весь мир пусть ждет.
Закат все еще отсвечивал кровавым маревом оргийное соитие двоих людей и мерзкой богу твари. Где одна человеческая девушка могла взять от жизни все...