В некотором царстве, в некотором государстве, за рекой Смородиной с кисельными берегами жила была юная царевна. Брови ее были черны, а очи ясны, и немало добрых молодцев и славных воинов были околдованы чарами ее красоты, но юная царевна была неприступна. Многие просили ее руки, многие подвиги были свершены ради ее красоты, немало сердец умирающих от любви было кинуто к ее ногам. Но ничто не трогало юную царевну, она была мрачна и холодна. Лишь незримый огонь полыхал в ее теле, завлекая все новых жертв. Долго ли коротко ли шли зимы да лета... Вот уж и царевновы волосы восемнадцать зим снегами осыпало, и занедужила царевна. И без того белая кожа стала еще белее, и без того холодный, как сметана, покров ее кожи захолодел сильнее льдов. Стала она из чертогов своих вовсе не выходить. Взор ее омрачнел, стали ее взоры темны от бушующей страсти. Многие заметили перемены в царевне, но грозна была царевна, и никто не смел ничего ей сказать или спросить. Никто и не видел царевны. Лишь только в сумрачных вечерах сидела она у окна, взирая в даль, словно ожидаючи кого-то. За нею нередко наблюдал один прекрасный воин. Небесноок он был и луннокудр. Но душа его не была столь бела, как его волосы. Уже получил он отказ от царевны. Заныло злобой его отверженное сердце. Начал он думать, как же царевново сердце заполучить. Долгими ночами мечтал он о ее красоте, о ее нежном знойном теле - а он верил, что она горяча, ведь не ведал, как она могильно холодна. Вспоминал он ее нежный аромат, источаемый ее хрупким телом, и сходил с ума от страсти и жажды, но не было в его алчности любви. И как-то, хмурым вечером, отправился молодец к колдунье.
- Нарви, колдуния, мне ересного зелия, чтобы сердце царевны навечно по мне заболело.
Замешкала колдунья, но бутылек отваром наполнила.
- Будь осторожен. От царевны добра не жди... Царевне, правда, тоже от тебя добра ждать не приходится.
Ухмыльнулся молодец над старухой, покинул ее терем. Начал молодец раздумывать, как же ему царевну зелием опоить. Близилось время отправляться на войну. Отправился и наш молодец. Ждал молодец белокудрый, когда уж зелье отравит кровь царевне. Вот и вернулся он с боя. Многие в нем пострадали, но лазурноокий наш молодец остался цел и невредим. Приближаясь к замку царевны, встретился он с ее прислугою, явно взволнованной.
- Взбередило ли зелье, которое ты ей подлила, ее кровь?
Помрачнел лик, и, опустив глаза, она ответила.
- Покинула нас царевна, убежала. Одна ли, или же ее похитили, нам неведомо. Но уже двунадесять дней, как ее нет. Как ушел ты на битву, так и нет ее.
Ярость заклокотала в груди молодца.
- А не было ль у нее кого на примете? Может, влюблена в кого была?
- Того я не ведаю, но говорит ее батюшка, что царь вражеского нам царства мог ее украсть.
Злость разлилась по всему его телу, и ею охваченный, оседлал он коня, пустившись во вражеское царство, из которого он только что воротился. Мертвые охладевшие тела, кровавые поля и стрелы, усыпанные щитами, затрудняли ему путь. Устал молодец. Видит он забор высокий, из кольев, на оных черепа нанизаны, и видит он перед собой мрачный терем, окруженный рамением, и в распахнутых дверях стоит Баба Яга. Космы на ветру развеваются, подол черного сарафана оголил торчащую из разлагающейся ноги кость.
- Приветствую тебя, Яга, Царица Мертвых, окажи мне милость.
- Милок, сам понимаешь, милость за милость.
Гостеприимная неупокойница пригласила его в свой терем, и шагнул он в ее мрачное логово.
- Скажи мне, Яга, где царевна царства, из которого я пришел?
- Царевна из твоего царства - дочь моя. Что ж ты дашь мне взамен на знание о ее судьбе?
- Что угодно отдам.
- Тогда ты ей и отдашь то, что она у тебя возьмет. Я тебе милость, а ты - ей милость. Милость за милость?
- Милость за милость.
- Не хочешь ли ты, милок, увидеть, где она нынче?
Промолчал он в ответ, не хотелось ему отвечать старухе. Не дождавшись его ответа, подошла она к чану своему и палкой противосолонь в нем начала водить, приговаривая шепотом.
- Глянь-ка на любовь свою, милок.
Подошел он к чану, взглянул в коловерть вод. Словно бы въявь он видел, как в хмельных волосах его царевны, усыпанных каменьями и украшенных цветами, скрылись чьи-то руки, а царевна, откинув голову, льнула к телу неизвестного, чьего лика не было видно. Пристально вглядывался он в одеяния неизвестного и в кольца на пальцах и расшитые узоры на черной ткани его одежд, пытаясь определить, кто же он. Тут видение исчезло.
- Правда ль все то, что ты мне явила?
- Найди ее и проверь.
Ушел он из ее дому, обороту не чиня, вскочил на коня, и тут земля под ним задрожала. Безумные глаза Яги и ее спутанные волосы, подобные паутине, промелькнули перед ним, и ее жуткий вскрик, смешанный со смехом, граем раздался окрест. "МИЛОСТЬ ЗА МИЛОСТЬ!" Тяжко стало на его душе, но продолжил он путь. Долго ли, коротко ли прибыл молодец во вражеское царство. Ночь была черна, небеса беззвездны, болотистые земли перед замком царя источали зловещий дурман, и стелющиеся терновые кусты делали путь непроходимым. Разверзлась земь, из болотистой жижи показалась странная девица с нечесанными космами и юным телом, но стареющим лицом и костлявой рукой со скрюченными когтями ухватила молодца за ногу.
- Сделаю я так, что пройдешь ты с легкостью в чертоги царя, согласись лишь на мои условия.
- И что ты хочешь?
- Отдай мне тринадцать лет жизни своей любимой, и отведу я тебя к ней.
Не раздумывая, согласился молодец. Хищная улыбка озарила лицо омутницы. Поманила она его рукой и, ступив с лошади, он окунулся в болотистую воду. Закрыв очи, нырнул, открыв же их, он увидел себя прямо перед дверьми царских чертогов. Взирал он сквозь деревья на врата замка царского и раздумывал о том, как же проникнуть внутрь. Помедлив, шагнул он к вратам, которые сами отверзлись ему навстречу. Светлы были покои и роскошны убранства. Шел он, взираючи на стены, и тут на фамильном портрете узрел он знакомый облик, и сердце его словно лезвием пронзили. Вот он, тот самый никем до сих пор невиданный царь, тот самый, что виделся в чане Яги. Ненависть вызвал в нем весь его лик и враночерные локоны, и темные глаза - все в нем было чужим, иноземным. Ноги сами вели его по просторным покоям, и тут он услышал голоса за дверью, и резко отворил он ее, врываясь в залу. На оранжевой, расшитой тахте возлежала на пышных подушках с восточными узорами возлюбленная молодцем обнаженная царевна. Над ее тонким телом хищной тенью нависал царь, и его черные локоны скользили по ее лицу, а правая, украшенная драгоценными перстнями рука углублялась внутрь бесстыдно обозримого лона царевны. Ее томные стоны сменились вскриком, когда она увидела нежданного гостя. Ее любовник, нехотя, оторвался от ее тела, направив ленивый взор на набрасывающегося на него с палицей молодца. И тут на него накинулась царевна. Жадно уцепившись в его волосы, а затем лихорадочно трогая каждый клочок его тела, она оставляла язвенные раны на оном. Он отшатнулся, в ужасе взирая на свое изувеченное тело. Прильнув к нему всем своим станом она поцеловала его безумные глаза, и по очереди каждый из них обратился в пепел, оставив мрак глазниц. Обессиленный он упал на колени.
- Я ядовита для каждого мужчины, и с рожденья в моей крови течет любовь к моему единственному и желанному, царю моей души, для которого яд не опасен, ведь его кровь полна тем же самым ядом.
Сказке тут пришел конец, а кто слушал - молодец.