ஐ

[princessofhunters]

V. Эпоха цыганки
Глава 22 - К истокам. Возвращение регины.

Не проси у любви быть осторожной;
Не стремись за своим вчерашним прошлым,
Зачеркнуть свою тень по милиметру,
Закричать и бежать навстречу ветру...

1430 г. Валахия. Монастырь "Бистрица".

- Рита! - Худощавый долговязый мужчина с седыми волосами, впавшими глазами, острыми скулами, длинным крючковатым носом в черной мантии до пола строго посмотрел на маленькую черноволосую девчушку с пронзительными зелеными глазами в черном платьице, вышитом розами.
Итак, познакомьтесь, это священник Айозиф, по совместительству учитель в младшей школе при монастыре Бистрица. А эта маленькая девочка, это я, Маргарита Ланшери, дочь рома из кочующего табора, и сейчас меня обвиняют в нарушении тишины во время урока родного языка из-за моего черноволосого соседа, сидящего позади меня, которого зовут Влад Цепеш. Он - сын полководца и короля всех цыган - Валерия. Похоже, мы действительно громко разговаривали. Я невинно улыбнулась.
- Извините конечно, но я не разговаривала.
- Цыганское отродье. - Пробурчал себе под нос учитель-монах.
Я обернулась назад, встряхнув волосами, и улыбнулась Владу. А он, втайне ото всех, мне. За мою короткую жизнь, всего за шесть лет, он сумел стать моим самым лучшим другом.
- Рита, дай пожалуйста посмотреть, что ты написала. - Влад легонько толкнул меня под локоть.
- Злобный Айозиф снова даст мне плетей, пиши сам.
Я отодвинула руку. Само по себе чудом было то, что мне позволили учиться здесь, где цыган не очень-то и принимали. Разве что кроме Валерия, отца моего друга, потому что он был очень богат, знатен, уважаем. Поэтому все, кроме моего друга, довольно часто попадая под немилость Айозифа, а также под его чересчур гибкие плети, получали по десять ударов за малую провинность. Влад осторожно развернул меня за плечо к себе.
- Рита, пожалуйста.
Озорной взгляд черных глаз и улыбка. Я сдалась.
- Держи. Только смотри, чтобы злобный старикан этого не заметил.
Я протянула ему через плечо лист бумаги, испещренный ровными длинными буквами...
Мы возвращались из школы в полдень. Осенью в это время суток уже начинало смеркаться, и деревья с желтыми листьями, дрожа под порывом ветра, шевелили своими ветвями. В тот день я впервые увидела отца своего друга, короля Валерия. Молодой мужчина, на вид лет тридцати, с длинными черными волосами и хищными черными глазами сразу показался мне угрожающим, страшным. Тогда он увел сына, схватив его за руку, не позволив ему даже попрощаться со мной.
- Рита, ты опять разговариваешь в то время как я преподаю вам уроки вашего родного языка! Ты будешь наказана десятью плетьми.
- Я тоже разговариваю.
Мальчик с глазами ворона и нагловатой усмешкой нахально посмотрел на Айозифа. Священник попытался проигнорировать его, но маленький принц становился все более вызывающим с каждой секундой. И в конце концов кинул чернильницу в монаха. Я зажмурила глаза, давясь смехом. Айозиф же абсолютно вышел из-под контроля, яростно вращая вылезшими из орбит глазами, тщетно пытаясь стряхнуть чернила со своей мантии.
Через пару месяцев мне была закрыта дорога в школу. Оставалось только догадываться, кто этому поспособствовал. В конце концов, я пришла к выводу, что это был отец моего единственного друга, упорно не желавший нашего общения.

***

- Дорогая! - Владислав слегка приобнял меня за талию. - Завтра в нашем замке состоится бал.
- С бесчисленным количеством приглашенных гостей, надо думать?
Я уперлась руками в прикроватную тумбочку и присела на нее, раскачивая ногой.
- Разумеется!
- Я очень надеюсь, что там не будет вервольфов.
Непроизвольно презрение изогнуло мои губы в тонкую дугу.
- Конечно. Им вход закрыт. Меня ждут клиенты, а ты пока можешь подобрать, что надеть на бал.
- Хорошо. - Я улыбнулась и поцеловала его в губы.
- Не то, не то, не то.
Я закипала, абсолютно готовая к срыву. Опустившись на ковер среди разбросанных платьев, я раздосадованно ударила кулаком по полу, когда голову осенила внезапная мысль. Меня никогда не посещала идея воспользоваться магией в таком случае. Да, конечно я использовала магию регулярно, но по сути только в целях самообороны.
Положив перед собой темно-фиолетовое платье в длину до колена, я сосредоточила на нем пристальный взгляд. Меня всегда удивляло, что почти никогда не приходилось пользоваться никакими магическими формулами, заклинаниями, достаточно было всего лишь силы воли, прикладываемой к объекту воздействия. Платье на глазах меняло цвет и длину. Через пару минут я уже держала в руках длинное черное платье в пол на тонких бретелях с глубоким декольте.
- Вот это я понимаю, магия. - Я удовлетворенно хмыкнула и примерила его. Четко обрисовывая тонкую талию, подчеркивая грудь, обтягивая бедра и визуально удлиняя ноги, оно выглядело, по меньшей мере, идеально. Волосы я решила оставить распущенными. Втирая духи от Chanel в ямочку на шее, я осмотрела себя с головы до ног. Он обратил меня. Недавно я снова стала вампиром. Пепельные волосы повторно обрели свой иссиня-черный цвет. Зеленые глаза, бледная фарфоровая кожа, черные волосы, черное платье. Визуально я была похожа на новообращенную Лору двадцатилетней давности, только что-то в глазах подсказывало, что нет больше той наивной девочки, нет хищницы, нет ученицы, мучимой своей учительницей. Те мои составные теперь остались за моей спиной. Новая Лора была точно уверена в том, чего желала. Она занимала трон королевы вампиров и королевы эльфов, она была женой своего мужа и матерью своих детей; она больше не нуждалась в наставлениях сверху. Я хлопнула дверью, оставляя предыдущих Лор в прошлом.

***

Бал в Трансильвании в замке четы Дракула поражал воображение любого, кто мог попасть сюда. Зал венчания, убранный и яркий, этим вечером заполнился огромным количеством вампиров в сверкающих золотом одеждах. Лицо каждого присутствующего скрывала маска. Вампиры пили кровь из высоких бокалов, обмениваясь приветствиями и прочими любезностями, восхищались чужими нарядами. В толпе я внезапно увидела небезызвестного в нашей среде Лестата де Лионкура и подошла к нему.
- Мадам Дракула. Как всегда выше любых похвал! - Белокурый вампир слегка улыбнулся, показав клыки и немного склонив голову, поцеловал мою руку.

- Очень рада нашей встрече, месье. - Присев в реверансе, я улыбнулась Лестату в ответ. - Как продвигается торговля недвижимостью на Ближнем Востоке?
- Весьма и весьма недурно. Мадам сегодня ждет огромный сюрприз.
- Вы приготовили мне подарок, месье де Лионкур?
Моя правая бровь удивленно поползла вверх.
- Вы сами увидите и поймете. Думаю, Вы будете настолько же ошарашены, насколько рады. Ааа, мой друг! - Медленно протянул Лестат, завидев не кого иного, как графа Константина Вольфа. - Что ж. Думаю, Вам есть что обсудить.
Лестат быстро ретировался. Я гневно свела брови и поглядела на Вольфа, одетого в черный костюм с иголочки, презрительно сверху вниз.
- Как жаль, что этикет не позволяет растереть гостя в порошок. - Холодно парировала я, глядя на его самодовольную ухмылку.
- О, Ваше королевское величество, я не собираюсь причинять Вам беспокойство. Если быть уж совсем откровенным, я пришел с миром.
Эгоистичный хам оперся рукой о колонну над моей головой и дышал мне прямо в лицо, поминутно бросая взгляд в глубокое декольте моего платья.
- Вы даже не представляете, кого я привел с собой.
- Кто только пускает полукровок на порог замка короля вампиров.
Я бросила еще один испепеляющий взгляд на Вольфа, когда увидела Владислава, ведущего под руку юную леди. Девушка была примерно моего роста. Ее длинные черные волосы были уложены в высокую прическу, а черное платье в пол с красным узором на корсаже, подчеркивало тонкую изящную талию. Ее лицо было не просто красивым - безупречным, а ярко-зеленые глаза выдавали ее принадлежность к... Эльфийскому роду Шиадаль... Боже мой. Меня бросило в жар, и я застыла на месте, не в силах пошевелиться. Это была она. Регина! Моя без вести пропавшая дочь. Я не позволила слезам взять надо мной верх. Когда они подошли совсем близко, я по-прежнему растерянно молчала. Набрав в грудь побольше воздуха, я с шумом выдохнула лишь одну фразу.
- Владислав, почему ты до сих пор не представил мне это прелестное создание.
- Анна Валери-Тедеску. - Девушка слегка присела в реверансе.
- Лора Дракула. - Я улыбнулась ей, и, на удивление, Анна улыбнулась в ответ.
- Так Вы сюда прибыли с... Константином?..
Девушка смущенно опустила глаза. Я изо всех сил пыталась сдержать ярость, клокочущую внутри меня. Значит он не блефовал тогда, когда я прижала его к стене замка. Он предвидел, предчувствовал, что она вернется, а я - нет. Еще и это достаточно раздражало. Я бросила бессильный взгляд через плечо на Вольфа, который успешно ретировался и сейчас стоял поодаль с бокалом крови в руке около столика с дорогими винами.
- Характер Мистера Вольфа оставляет желать лучшего. Ветер в поле более устойчив, нежели он. Нелегко Вам придется, мадмуазель Анна.
Я, нехотя, улыбнулась и только сейчас оценила взгляд Анны. Она смотрела на меня, как на королеву, как на Богиню, как на кого угодно, только не как на собственную мать. Я тяжело вздохнула. Что сказать дочери, которую видишь впервые уже совсем взрослой? Увы, я не знала ответа на этот вопрос.

Константин Вольф вырос как из-под земли.
- Пойдем, Анна, я хочу танцевать. Мадам, месье...
Он уводил ее под руку, мою кровь, мою родную дочь. Он обладал ею; он, тот, кто носил в себе ген оборотня. МОЮ дочь! И у меня не было никакой власти его остановить, обнять ее и вернуть себе. Ту, которая кровью принадлежала мне, даренная мне высшими силами.

***

1442 г.
В саду зацвела вишня. От легкого порыва ветра белые и розовые лепестки срывались с ветвей и улетали в сторону юга. Я коснулась рукой белоснежной ветви, и, поправив спадающий край шали, улыбнулась ему. Он стоял, как зачарованный, глядя на меня. Черные глаза пылали страстью. Его взгляд упал на метку на моем плече - змею, окольцовывающую розу* (*змея - символ лжи, роза - символ порока, - прим.авт.), когда ветер, словно вырвавшись из заточения, рванул черную с алыми и розовыми розами шаль, и она, будто невесомая, взлетела в воздух. Я проводила ее глазами и снова застенчиво поглядела на него. Мы не виделись вот уже двенадцать лет, волею его отца, Валерия, упорно не желавшего брака своего сына, у которого должно было быть светлое и великое будущее, с простой цыганкой. Но это чувство, вероятно, было сильнее его веления. Волею случая была предопределена наша сегодняшняя встреча.
- Рита! - Он позвал меня; я проскользнула под тяжело нависшей над землей ветвью с цветами. Стан охватил жар. Я не понимала, что со мной происходит, отчего так сильно бьется сердце, затрудняется дыхание, а тело горит, горит от волнения. Мы оказались так близко, глаза встретились и больше не разрывали контакт. Его теплые руки нежно притянули меня за талию к его телу. Он наклонился, и когда наши губы соприкоснулись, мне показалось, что земля ушла из-под ног. Это был мой первый в жизни поцелуй, и в нем было столько нежности, теплой живой энергии. Отстранившись, он поглядел на меня.
- Господь помог мне найти тебя. Потому что ты - дар, посланный Богом, Рита. Все двенадцать лет я ждал, верил и надеялся снова тебя увидеть. И я не могу не сожалеть о том, что ты уже никогда не станешь моей. Ты для меня запретная. Мне нельзя даже обнять тебя.
Он разжал руки, и я почувствовала, как неприятный холод пробежал по телу.
- Почему? - Лепестки цветов летели и летели с деревьев. Момент мог быть сказочным, только Влад был настолько расстроен и подавлен, что казалось, что вся Вселенная подернулась горем и безысходностью.
- Отец устраивает мою свадьбу. Я должен жениться на княжне Элизе Вестфальской. Но я никогда не смогу так о ней думать, как о тебе.
Он убрал прядь волос с моей щеки, а я перехватила его руку.
- Идем со мной, в мой табор. Я дам тебе то, что нам нужно. - Я взяла его за руку.

Мы прошли через цветущий сад и участок поля, располагавшегося за ним, пока не показались кибитки. Так я и жила, постоянно кочуя, переезжая. За пределы Валахии табор во главе с моим отцом - Малакаем, конечно, никогда не выезжал, но и самой Валахии хватало, чтобы за все двенадцать лет не наткнуться ни разу на одно и то же место. Разумеется, за исключением последних двух месяцев после нашего возвращения в округу Бистрицы. Подобрав подол длинной красной юбки, я прошла мимо сидевших на земле отца и брата, улыбнувшись им, и попросила Влада подождать меня снаружи.
Здесь внутри кибитки был похоронен один из самых страшных секретов - мой ведьмовской дар. Всерьез колдовством я увлеклась с двенадцати. Овладеть им мне всячески помогала моя бабушка - Роза. И сейчас я собиралась заставить Влада, моего Влада, непорочного юношу отравить свою невесту, ибо жизни без него я не видела, и мы должны были любой ценой добыть себе свое счастье. Спрыгнув с колеса на землю, я увидела юного князя в кругу цыган. Он держал в руках гитару. Увидев меня, Влад коснулся струн, а когда его голос эхом полетел в небеса, у меня на глазах выступили слезы. Он пел цыганскую песню "Луна", о красоте девушки, с которой не сравнится великолепие прекрасного ночного светила. Он посвящал ее мне. Чистый, как слеза, и звонкий, как эхо, голос кружился в небесных высях.
- Рома. - Я положила руку ему на плечо и протянула пузырек с ядом. - Подмешивай ей в пищу. С каждым днем она будет чувствовать себя слабее, а затем угаснет. Проклятая гаджо.
Я чувствовала прилив презрения, заполнявшего все мое естество. Влад поднялся с земли, бережно опустив гитару, и посмотрел мне в глаза.
- Ты заставляешь меня убить человека, Маргарита?.. Это же неправильно, Бог покарает меня. Это не по законам Библии.
- Милый. - Я коснулась рукой его щеки. Он свел брови в дугу. Тяжелое решение, борьба мотивов и противоречий маской усталости легла на лицо юноши. - Чего ты ожидал, любя ведьму? Ты еще юн и молод, а я в свои восемнадцать чувствую себя сгорбленной старухой. Ты даже на миг не можешь себе представить, сколько жизней я уже загубила. И если мне придется гореть в аду, я бы хотела видеть тебя рядом. Конечно, если ты желаешь избежать проклятия и жить долго и счастливо, преклонясь пред своим христианским Богом, тебе лучше сейчас уйти и навек забыть обо мне.
- Я сделаю это. - Юный князь крепко сжал мою руку с пузырьком яда в ней. - Бог прощает поступки, совершенные во имя любви, Маргарита. Я приду за тобой, не покидай Бистрицу. Не пройдет и недели.
- Иди, князь. Да поможет тебе твоя кровь.
Я легонько толкнула его в плечо, скривив губы в улыбке.

***

Меньше чем через месяц после смерти Элизы Вестфальской, я вошла в замок Валерия, ставший замком Владислава Цепеша, в качестве его жены. Я видела, как часто он терзался сомнениями, вспоминая о том, как пришлось убить свою несостоявшуюся жену, но мое присутствие действовало на него, как глоток свежей воды в жаркий день. Одним прикосновением руки я снимала с его плеч усталость, заботы, мрачные мысли. В тысяча четыреста пятьдесят седьмом году я забеременела и родила дочь - Адриану Ланшери-Цепеш. Маленькое личико с зелеными глазами матери и темными волосами, как у отца, завитыми в кудри, было похоже на лицо ангела. Для страны наступили тяжелые времена. Валахия противостояла туркам. Вскоре мой муж был назначен полководцем в постоянной армии войска валашцев. Каждый раз возвращаясь с войны на короткое мгновение, ему придавали сил мой поцелуй и объятие дочери. И тогда он снова садился на своего вороного коня - Крога, и уезжал в недостижимые взгляду дали. В тот вечер тысяча четыреста шестьдесят второго года я не хотела его отпускать. Сердце колдуньи всегда чувствует опасность. И пусть годы войн его ожесточили, превратили юношу в мужчину, но это был все еще любящий чуткий муж, который всегда знал спокойно ли у меня на душе.
- Маргарита... Рита. - Он крепко обнял меня, и щекой я почувствовала вороную сталь доспехов. - Что же тебя беспокоит. У нас такой большой дом, дочь-красавица, о чем еще можно мечтать?
- Чувствую, рома, вижу я тебя в последний раз. - Мой голос звучал хрипло и надломленно. - Не уезжай на войну. Не бросай нас с Адрианой. Мне страшно даже представить, что с ней будет, случись со мной что-то непоправимое.
- За тобой присмотрят мои слуги, и я всегда буду думать о тебе, моя королева. Ты никогда не будешь одна. - Он прижал мою руку к своим пылающим губам. - Мы еще встретимся. Помни, Рита, что бы ни случилось. Даже в смерти есть что-то хорошее.
- А в ней есть хорошее? - Я с печалью посмотрела ему в глаза.
- Да, просто это трудно увидеть.
Он поднялся с кровати. Тихонько хлопнула дверь, и комната снова погрузилась в полумрак.

***

Три месяца спустя.
Заслышав шаги в коридоре я поняла, что они не предвещают ничего хорошего. Адриана, сидевшая в углу комнаты на кровати, моментально подбежала ко мне. Я прижала палец к губам и поцеловала дочь в лоб. Мне было мучительно представить, что расстаюсь с ними обоими. Я больше никогда их не увижу.
- Залезай под кровать, мой ангел. - Прошептала я. - И что бы ты ни услышала, ради меня, ради папы, ни звука! Адриана, ты меня поняла?
- Да, мама.
Пятилетняя малышка ничего не понимала, поэтому просто тихонько заползла под кровать и притихла в тот самый момент, когда двери отворились, и в комнате появился представитель инквизиции - священник Кэйталин - "чистый". За его спиной стоял невозмутимый Валерий.
Мне предъявили обвинение в ведовстве, сговоре с Сатаной, убийстве княжны Элизы Вестфальской, падении скота, надвигающейся чуме, и приговорили к казни через сожжение.
Глядя на толпу, пронизанную рабским сознанием поклонения их христианскому Богу, я не испытала даже сожаления, только отвращение. Балахон из холстины неприятно терся о кожу. Спутанные черные волосы спадали на лицо. Мне хотелось верить, что один взгляд моих глаз превратит толпу в пепел, но этого не произошло. Кандалы на руках и ногах тяготили конечности, сковывали движения. Но я не посмела опустить голову. Я кричала в толпу, что Дьявол придет за каждым, и любая светлая душа наполнится мраком. Вроде так поступает любая себя уважающая ведьма, которую ведут на казнь?
Площадь была забрызгана слюной, чей-то давно запекшейся кровью, пахло мочой. Мои руки натуго привязали смоченной святой водой бечевой к крыльям креста, а ноги закрепили внизу. Подо мной лежал ворох несвежей, пахнущей гнилью соломы.
Я оглядела дома с покосившимися крышами, бросила взгляд на Карпаты. Где-то там у подножия лежит монастырь Бистрица, в котором миновало мое детство. Мой взгляд снова пронзил толпу безумных религиозных фанатиков, затем я посмотрела на Валерия.
- Это не конец. Я вернусь, только ни я, ни твой сын уже не будем людьми. Мы похороним этот мир - мир жалких людей, под каблуком нашего нового, и с небес польется кровь. Меня зовут Маргарита Ланшери-Цепеш, запомни мое имя, потому что когда-нибудь ты увидишь меня снова, и тебе придется назвать меня моим настоящим именем. Через два, а быть может и четыре века. До скорого свидания в моем аду!
Солома горела, начали гореть босые ноги. Огонь взметнулся вверх, жадно пожирая холстинный балахон. Тело начало гореть истинным огнем. Нестерпимая боль вырывалась из меня громкими криками, но даже сквозь шум я услышала топот лошадиных копыт.
- Крог. - Последняя мысль вихрем пронеслась в голове, и я потеряла сознание.
Я пришла в себя лишь раз, до того, как все вокруг накрыла бездонная тьма. Я видела черные глаза и силилась сказать, как люблю их, и, кажется, у меня это получилось, но тьма накрыла меня с головой.
Далее я видела смутно и со стороны. Я видела, как Влад оплакивал мое тело, снятое им с креста, но сгоревшее почти дотла. Как похоронив меня, он проклял Бога. Он вонзил свой меч в землю, и по рукояти зазмеилась кровь, а затем из глубин вырвалось черное пламя.
Я наблюдала за тем, как он продает свою душу Сатане, обещая залить мир кровью до моего нового пришествия, обещанного ему Владыкой Ада. Я видела взгляд его черных, но уже не человеческих глаз, в которых через край плескалась ненависть и злоба. Они были такими... Лишенными человеческого, страшными, какими я их не видела еще никогда. А затем он расправил черные, как ночь, крылья.
Я резко села на кровати и зажала голову между ладоней. Мигрень обожгла мою голову, как огнем; ничего подобного я не ощущала со времен моего человеческого бытия, когда Владислав являлся мне в каждом сне. Граф коснулся рукой моего плеча, и я вздрогнула от пронизывающего холода. Я медленно опустилась на его обнаженную грудь, и он запустил свою правую руку в мои волосы.
- Я все помню. Меня сожгли, а ты продал душу. Из-за меня. Боже мой.
- Не из-за тебя, Лора, а из-за Валерия. Тебе не в чем себя винить.
Я резко приподнялась на кровати, одарив его пронзительным взглядом. - Боже мой, эта девочка, Адриана. Что с ней стало? Что стало с нашей дочерью?
- Я нашел ее, и мы уехали из замка Валерия. Я вырастил ее. В восемнадцать лет, однако, она познакомилась с небезызвестным Константином Вольфом. Некоторое время она встречалась с ним, а одним летним июльским вечером я обнаружил ее в петле на чердаке собственного дома.
Мороз пробежал по коже, и сердце дрогнуло. - Боже мой.
- А сейчас тебе пора встать и одеться. - Владислав лениво шлепнул меня по бедру. - Потому что через пару часов к тебе заглянет Адриана.
Я в полной растерянности уставилась на мужа немигающим взглядом.
- Да, Адриана умерла и переродилась. Теперь ее зовут Анна Валери-Тедеску, и если шестое чувство меня не обманывает, а оно меня еще никогда не обманывало, то очень скоро ее будут звать Анной Вольф. Константин готов сделать предложение, а она - ответить согласием.
Я раздраженно встряхнула головой.

***

- Здравствуйте, Лора.
- Здравствуй, Анна.
Принцесса переступила через порог, и я крепко обняла ее. Похоже было, что она почувствовала себя стесненно, поэтому я быстро отстранилась. На Анне было одето тонкое ситцевое голубое платье и балетки в тон; волосы были стянуты в высокий хвост на затылке. На ее лице полностью отсутствовала косметика, что, впрочем, как я отметила, не убавило ее естественной красоты; напротив, придало некий шарм.
- Анна. - Я выждала небольшую паузу, затем продолжила. - Я, конечно же, прекрасно понимаю, как тебе сложно сейчас осознать тот факт, что у тебя появились родители. Я ни в коем случае не хочу давить на тебя. Просто давай шаг за шагом, по миллиметру дойдем до той стадии, когда ты не будешь отторгать меня. Ты даже не представляешь, как мне сложно сейчас; в общем-то, как и раньше.
- Думаете, моя жизнь не была сложной? - Анна выгнула бровь дугой; совсем, как я. - У меня не было родителей, не было нормального детства, и сейчас найти их, да еще и в таких кругах. Что может быть хуже потерянного, забытого родителями ребенка?
- Ни в коем случае не забытого! Ты даже представить себе не можешь сколько сил мы с Владиславом потратили на поиски. Мы искали до сих пор.
- Жаль, что безрезультатно. - В голосе Анны слышалась ничем не скрываемая горечь.
Я поглядела на нее исподлобья. - Поссорились с Константином?
- Да. Это так заметно?
- Милая. - Я положила руку девушке на плечо и с облегчением заметила, что она не отстранилась, как в прошлый раз. - Я прошла через те же испытания, что и ты. Эти измены, предательство, унижение. У моего мужа с Константином гораздо больше общего, чем я могла раньше заметить.
- Что бы Вы. Ты... - Я видела, как нелегко это слово далось Анне. - Сделала на моем месте?
- Тут есть только два пути. - Я вздохнула. - Либо расстаться с ним. Но, я думаю, это для тебя не вариант, потому что ты любишь этого мужчину, либо терпеливо принять его таким, какой он есть.
Анна улыбнулась и поднялась с кровати. - Пожалуй, мне пора. Не подумай ничего плохого, просто Константин никогда не научится принимать меня такой, как есть, поэтому лучше его не раздражать долгим отсутствием.
- Что ж, в любом случае. - Я встала с постели вслед за ней. - Наш дом - это твой дом, и ты можешь приходить сюда, когда захочешь. И еще я могу обучить тебя контролировать твою силу, которой ты никак не найдешь выход и применение.
- Но откуда?.. - Глаза Анны расширились от изумления, и я снова улыбнулась.
- Не забывай; я - твоя мать. Поэтому я знаю о тебе чуть больше, чем ты можешь предположить...

***

Каждый день теперь я встречала Анну у ворот замка, и мы практиковались в контроле над ее силой. Я обучала ее магии, новым заклинаниям, всему, чему научилась у Дэнэллы Тефенсен, и чему научилась сама. Немногим больше чем через месяц я подарила дочери часть своей силы. Теперь она могла контролировать то, что с детства разрывало ее на части - сила, исходящая из неизвестного ей источника; неумение подчинять ее своей воле.
И теперь Анне Валери-Тедеску предстояло обучиться еще кое-чему, ведь теперь с приоткрывшейся для меня завесой прошлого Маргариты Ланшери, я сама была поражена массе новых способностей, свалившихся на мою голову, как снежный ком.