Глава 21 - Больна одержимостью.
У меня ее лицо, ее имя,
Свитер такой же синий;
Никто не заметил подмены.

С трудом открыв глаза, я взглянула на часы, уныло примостившиеся на прикроватной тумбочке. Они показывали пять часов утра. Тем не менее, мне совсем не хотелось спать. Я чувствовала себя устало и истощенно, но из-за чего?

В который раз уже я задавала себе подобный вопрос и не находила ответа. Определенные моменты моей жизни, казалось, насовсем выпадали из памяти, и началось это после того, как я убила палача своей матери - Лео Бонарта. Тогда я была слаба, разумеется, битва с ним изнурила меня и душевно и физически. Но сейчас... Месяц спустя я чувствовала себя еще хуже. Я мысленно обратилась к по человеческому отсчету времени двадцать второму мая две тысячи шестого года. Со дня нашей встречи минуло уже двадцать лет, и в этот знаменательный для нас обоих день мы повторно скрепили свой союз узами брака, так как после безудержных метаний и попыток стать хранителем архивов, наш брак счелся недействительным. На мне было роскошное алое парчовое платье, вышитое золотом, на нем - золотой камзол, резко контрастирующий с черными брюками. Да, мы хорошо провели тот день. Потому что очень редко выпадают в жизни мгновения, когда нам бывает спокойно. Весь вечер мы провели на крыше под грохот салютов и фейерверков. А потом... Начались провалы. Иногда из памяти выпадали минуты, и я внезапно понимала, что не знаю куда иду, откуда взялись какие-то вещи, которые я держу в руках. Тогда-то я и начала бить тревогу и впадать в панику. Я иронично улыбнулась. И как то, что было раньше, могло ввергнуть меня в панику? Сейчас из памяти выпадали часы, сутки. Бывало, что я не могла вспомнить ничего из прошедших трех дней, как ни старалась. Владислав вел себя обычно. Что ж, его поведение могло бы подтвердить мою паранойю, ведь если он молчит, значит все в порядке, и я ежедневно с ним рядом, а не в какой-то иной астральной проекции. Ведь он бы мне сказал, если бы заметил что-то неладное?.. Или не сказал?.. Как и в предыдущих случаях весь вчерашний вечер и последующая ночь были стерты. Я вздохнула. Половица паркета чуть слышно скрипнула.
- Доброе утро? Не спится? - Я поглядела на Владислава, который вошел в комнату в брюках и расстегнутой рубашке.
- Я-то давно встал, а вот что мучает тебя в пять часов утра?
- Бессонница. - Я пожала плечами, пытаясь создать вид непринужденно-безразличного человека.
Он сел рядом на кровать и серьезно посмотрел мне в глаза своим гипнотическим взором. - Любую болезнь нужно начинать лечить с устранения симптомов, а симптомы бессонницы - раздражительность, нервозность, усталость.
Он слегка коснулся моих губ своими, и его рука проникла мне под сорочку.
- Это устранение симптомов? - Я выгнула спину.
- Это твой бесплатный билет в рай, моя дорогая. - Его улыбка напоминала оскал.
Прикосновение его рук к телу, не грубое, не насильственное, действовало успокаивающе, умиротворенно. И только сейчас я заметила царапины и ссадины, покрывавшие все его тело. Мое же мигом отреагировало и резко дернулось. Не отдавая отчета своим действиям, я ударила его по щеке.
- Интересно, с какой шлюхой вы так хорошо провели время, сдирая кожу друг с друга вместе с одеждой?
В его взгляде полыхнул праведный гнев. - Если я скажу, что эту шлюху зовут Лора Уилсон, ты поверишь?
- Разумеется, нет!
Я немного сбавила тон; его угрожающий взгляд и голос не предвещали ничего хорошего.
- Как это произошло?
- Ты порой не в себе последнее время. Вчера ты больше напоминала психически неуравновешенную маньячку, чем себя. Ты заставляла себя насиловать, избивать, питалась моей кровью, хоть ты и человек. И глаза у тебя были... - Он выждал паузу. - Не зеленые. Они мерцали синим холодным пламенем.
***

С полминуты Дэна смотрела мне в глаза, затем вынесла неумолимый вердикт. - За твоей зеленой радужкой глаз находится другая - синяя. Ты одержима.
- Что? Кем? Как? - Бесчисленное количество вопросов роилось в моей голове, и ни на один из них я не могла дать ответ.
- К сожалению, такое происходит довольно часто. Эти твари проникают в тебя, пользуются твоим сознанием, твоим телом, а когда приходишь в себя, ты ничего не можешь вспомнить. Как правило, они никогда не являются с добрыми намерениями.
- Да, я уже столкнулась с последствиями действий моего незваного гостя.
Дэна бросила многозначительный взгляд на синяки, которые постепенно начали проступать на коже. ( - Результат адских намерений моего гостя. - Про себя подумала я, но ничего не сказала.)
- Как выгнать эту тварь? Дэна, я уже не принимаю участие в жизни, с каждым днем все чаще мной овладевают, и ты единственная, кто может мне помочь. - Я сжала ее руку, и она с сожалением посмотрела на меня.
- Лора, мои снадобья не изгонят из тебя чужой дух. В критический момент твоя сущность сама избавится от этого существа, но это должно быть что-то сверхъестественное. Моментальныя реакция психической активности мозга. Хотя, кое-что я могу все-таки сделать.
Она положила руки мне на голову и закрыла глаза. Прошло три минуты прежде чем она посмотрела на меня, но ничего необычного я не заметила.
- Что это было?
- Теперь, когда твой гость будет брать верх, ты сможешь быть сторонним наблюдателем; ты сможешь видеть, слышать, осязать, чувствовать, хотя, вмешаться все-таки не получится. Но ты хотя бы будешь участвовать в своей жизни.
- Спасибо. - Я посмотрела на нее и слегка кивнула головой.
- Не за что. - Губы Тефенсен скривились в улыбке, а голубые глаза полыхнули озорным огоньком. - Владиславу привет передавай.
- Ох, не начинай. - Я закатила глаза.
***

С неделю я наблюдала за моим подозрительным визитером. Она приходила, когда ей вздумается и уходила точно также. Находясь в одном теле, я прекрасно могла читать ее сознание, как и она мое. Ее происхождение, природу я так и не смогла определить. Она была каким-то сгустком плотной консистенции; на первый взгляд - ничто. Но это ничто жило только пороком. Конечно, я никогда не гнушалась делать того, что делает Рейни (именно так она сама себя называла), но что бы она ни делала, любой ее поступок был в троекрат хуже моего. За столь короткое время взяв меня на короткий поводок, она заставила бояться себя всех моих слуг. Она убила бессчетное количество людей, она потребляла алкоголь и наркотики в таком количестве, какое мне и не снилось. И она истязала и заставляла себя истязать в постели. К моему неудовлетворению, мне начало казаться, что моего собственного мужа привлекает Рейни; что он влюблен в нее, а не в меня. Он поощрял любое ее действие, не догадываясь, как это губительно для меня. И я пришла к выводу, что когда Рейни покинет мое тело, я могу не выжить. Ибо она как смогла, выжгла мой организм. Теперь я редко брала контроль над телом. Ждать было больше некогда, я "возвращалась в себя" на короткое время, по правде говоря, теперь Рейни стала хозяйкой этого тела, и, приходя в сознание, я ощущала себя нежданным гостем в ее квартире. В один из вечеров, когда она меня покинула, мне удалось поговорить с Владиславом и объяснить ему, что когда я становлюсь не похожа на себя, это действительно не я. Став чужой в собственном теле, я потеряла всякую надежду на то, что когда-нибудь смогу жить полноценно. В этот вечер Рейни и Владислав поругались. Он выложил все карты на стол, отказавшись принимать ее за меня, и это случилось незадолго до того, как она утащила его в постель и чуть не вогнала серебряный кол ему в сердце. Ее сознание было слишком раздражено.
- Я должна его уничтожить. Теперь он знает, кто я. Теперь он опасен.
Ситуация вышла из-под контроля. Теперь Рейни стала прямой угрозой для жизни того, кого я любила. С этим срочно нужно было что-то делать, да только как можно что-то делать, если не являешься хозяином своего тела?..
***

Гостья предложила моему мужу прогуляться верхом до Карпат. Довольно-таки странно вроде бы находиться в своем теле, но не иметь ни малейшего шанса его контролировать. Солнце готовилось к закату, величественный горный хребет, неподвластный времени, раскинулся на километры вокруг, поражая любого проезжего своей красотой. Рейни натянула поводья, и Звездочка, как мне показалось, презрительно фыркнула.
- Ей неприятно, как и мне. - Подумала я.
Из всех, кто меня всегда окружал, только она чувствовала, что в моем теле не я.
- Поднимемся на вершину? - Рейни улыбнулась, и ее глаза блеснули синим огнем.
- Конечно. - Владислав пришпорил Велеса, искоса бросив на нее осторожный взгляд.
Они долго взбирались наверх, и, наконец, сделали привал на извилистом плато.
- А здесь совсем недурно. - Рейни бросила взгляд на догорающее в последних золотых лучах алое солнце.
- Да. - Медленно произнес Владислав. - Только вот ты не та, за кого себя выдаешь.
На его стороне было единственное преимущество - скорость. Он сбил ее с ног и вжал в землю.
От безмятежного выражения на ее лице не осталось и следа; в глазах гостьи полыхнула ярость, и она сдавленно прошипела.
- Давно уже надо было от тебя избавиться. Ты - проблема, мой дорогой, огромная проблема.
Вложив всю силу в удар ногой в живот, она крепко прижала его бедрами к земле, и медленно вытащила из-под латексной черной куртки серебряный кол.
- Нам было неплохо вместе. Мы недурно проводили время. И ты хорош в постели. Прими мою сторону и останешься жив.
Ее волосы спадали на его лицо; так, что он с трудом мог видеть ее.
- Зачем тебе Лора? - Продолжала увещевать Рейни. - Она слаба душой и телом. Выбери меня.
- Будь ты проклята.
Из кармана плаща граф вытащил острый кинжал с витой рукояткой. - Прости меня, Лора. Мы это исправим.
Кинжал коснулся левой щеке Рейни, и когда пошла кровь, я почувствовала, как гостья отвлеклась, но всего лишь на секунду. Хотя и этого оказалось достаточно. Я взяла контроль над своим телом. Тяжело дыша, я отбросила кол за спину, упала на землю и забилась в судороге. Сущность единственного хозяина тела вытесняла чужую. Я побледнела, как мел, на губах выступила пена. Кто-то крепко держал мои руки, которыми я яростно хлестала воздух. Припадок длился не больше пяти минут. Я приоткрыла глаза. Владислав смотрел на меня с тревогой.
- Она ушла. Ее больше нет. - Прохрипела я, вытирая пену с губ. Сделать это оказалось не так-то просто, руки, как налитые свинцом, отказывались меня слушаться. Граф крепко прижал меня к себе, а затем убрал прядь волос с моей кровоточащей щеки.
- Я сделал тебе больно. Прости меня.
- А я тебя чуть не убила. - Слабо улыбнулась я. - Мы - квиты.
- Поехали домой. Смеркается.
- Да, пожалуй.
Домой мы вошли уже под покровом ночи.
***

Я вошла в главную залу. Здесь всегда проходили шумные балы; здесь нас трижды обвенчали. Меня всегда мучал один и тот же вопрос, когда бы я ни оказалась в этой зале. Что скрывает огромное покрывало?.. И именно сегодня мне посчастливилось сдернуть его с давно пытавшего мое воображение предмета. Это оказалась картина, написанная в тысяча четыреста пятьдесят восьмом году, от потолка до пола. Ничто в мире уже не могло бы меня так потрясти. Даже увидев в доме старой цыганки фото Риты и Влада тысяча четыреста сорок второго года, я была более спокойна. На меня смотрела женщина, как две капли воды похожая на меня. Она горделиво подняла голову, глядя свысока. Глаза моей копии прожигали меня ярчайшим изумрудным огнем. Ее спина, как натянутая струна, была ровной, как стрела. Одета она была в узкое черное платье, а вьющиеся волосы собирались в высокую прическу. Если бы между нами не пролегло шесть веков, я бы сказала, что просто не помню, когда меня сфотографировали. В углу картины находилась подпись художника, и значилось имя Маргариты Ланшери.
- Боже мой, да кто ты такая, Рита? Когда же я узнаю.
Я отвернулась от картины и раздосадованно вышла из зала. Стук каблуков эхом раздавался по всей территории замка. Я направлялась к лестнице, ведущей в башню.