вторник, 15 июня 2010
16:11
Доступ к записи ограничен
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 11 июня 2010
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
Предварительное название еще одной из книг, которая еще даже не находится в стадии разработки - "Исповедь Свергнутной Принцессы" - 2015 г.
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
Гулко эхо от стен отразилось,
На воротах железный замок;
Сна обитель ее не впустила,
Слишком поздно - окончен был срок.
Подплыла тише духа к ограде,
И сквозь прутья взглянула на сад,
Вспомнив, как он тонул в винограде,
И в цветах пять столетий назад...
Плющ овил сад, терновник - беседку,
Где влюбилась, дышала, жила...
Мир похож стал на тесную клетку...
Ах, зачем же сад не сберегла?..
Лбом коснувшись железных засовов,
И волну жгучих слез не сдержав,
Закричала - ответом безмолвье;
Замолчала - в кулак сердце сжав.
Где хозяин забытого дома,
Где сейчас он, возлюбленный муж?..
Все родное теперь незнакомо,
Не спасли огонь страсти от стуж.
Он покинул порог, не прощаясь,
Или умер средь грешных могил...
Может память их общего мая
До конца в своем сердце хранил?..
Небо скрыли Карпатские горы,
Там родное гнездо сокол вьет,
Этот край чуть не отняли воры,
Но по сей день он все же живет.
Холодало, и дождь хлынул дико,
Как там тихо, где только "вчера",
Мир взрывался от шума и крика.
Боли нет - это было вчера.
Может, призрак любимый витает,
И пока она здесь, у ворот,
Он незримо ее обнимает,
И к себе приглашения ждет...
Взгляд прощальный, тоскливый оставлен
Краю полному мыслей, чудес...
В сердце ком, голос мукой подавлен,
И дорога ведет снова в лес...

На воротах железный замок;
Сна обитель ее не впустила,
Слишком поздно - окончен был срок.
Подплыла тише духа к ограде,
И сквозь прутья взглянула на сад,
Вспомнив, как он тонул в винограде,
И в цветах пять столетий назад...
Плющ овил сад, терновник - беседку,
Где влюбилась, дышала, жила...
Мир похож стал на тесную клетку...
Ах, зачем же сад не сберегла?..
Лбом коснувшись железных засовов,
И волну жгучих слез не сдержав,
Закричала - ответом безмолвье;
Замолчала - в кулак сердце сжав.
Где хозяин забытого дома,
Где сейчас он, возлюбленный муж?..
Все родное теперь незнакомо,
Не спасли огонь страсти от стуж.
Он покинул порог, не прощаясь,
Или умер средь грешных могил...
Может память их общего мая
До конца в своем сердце хранил?..
Небо скрыли Карпатские горы,
Там родное гнездо сокол вьет,
Этот край чуть не отняли воры,
Но по сей день он все же живет.
Холодало, и дождь хлынул дико,
Как там тихо, где только "вчера",
Мир взрывался от шума и крика.
Боли нет - это было вчера.
Может, призрак любимый витает,
И пока она здесь, у ворот,
Он незримо ее обнимает,
И к себе приглашения ждет...
Взгляд прощальный, тоскливый оставлен
Краю полному мыслей, чудес...
В сердце ком, голос мукой подавлен,
И дорога ведет снова в лес...

10.06.2010
Transylvania...
Transylvania...
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.



Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.

Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
Я - Женщина, и, значит, я - Актриса,
во мне сто лиц и тысяча ролей.
Я - Женщина, и, значит, я - Царица,
возлюбленная всех земных царей.
Я - Женщина, и, значит, я - Рабыня,
познавшая солёный вкус обид.
Я - Женщина, и, значит, я - пустыня,
которая тебя испепелит.
Я - Женщина. Cильна я поневоле,
но, знаешь, даже, если жизнь - борьба,
Я - Женщина, я слабая до боли,
Я - Женщина, и, значит, я - Судьба.
Я - Женщина. Я просто вспышка страсти,
но мой удел - терпение и труд,
Я - Женщина. Я - то большое счастье,
которое совсем не берегут.
Я - Женщина, и этим я опасна,
огонь и лёд навек во мне одной.
Я - Женщина, и, значит, я - прекрасна
с младенчества до старости седой.
Я - Женщина, и в мире все дороги
ведут ко мне, а не в какой-то Рим.
Я - Женщина, я избранная Богом,
хотя уже наказанная им!
во мне сто лиц и тысяча ролей.
Я - Женщина, и, значит, я - Царица,
возлюбленная всех земных царей.
Я - Женщина, и, значит, я - Рабыня,
познавшая солёный вкус обид.
Я - Женщина, и, значит, я - пустыня,
которая тебя испепелит.
Я - Женщина. Cильна я поневоле,
но, знаешь, даже, если жизнь - борьба,
Я - Женщина, я слабая до боли,
Я - Женщина, и, значит, я - Судьба.
Я - Женщина. Я просто вспышка страсти,
но мой удел - терпение и труд,
Я - Женщина. Я - то большое счастье,
которое совсем не берегут.
Я - Женщина, и этим я опасна,
огонь и лёд навек во мне одной.
Я - Женщина, и, значит, я - прекрасна
с младенчества до старости седой.
Я - Женщина, и в мире все дороги
ведут ко мне, а не в какой-то Рим.
Я - Женщина, я избранная Богом,
хотя уже наказанная им!
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.


четверг, 10 июня 2010
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.

Вопрос: Поставьте балл.
1. 1 | 0 | (0%) | |
2. 2 | 0 | (0%) | |
3. 3 | 0 | (0%) | |
4. 4 | 0 | (0%) | |
5. 5 | 0 | (0%) | |
6. 6 | 0 | (0%) | |
7. 7 | 0 | (0%) | |
8. 8 | 0 | (0%) | |
9. 9 | 0 | (0%) | |
10. 10 | 2 | (100%) | |
Всего: | 2 |
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
- Когда ты протрезвеешь, ты поймешь, что натворила...
- А я опять выпью... (с)
- А я опять выпью... (с)
Кровавый ангел полуночный
Бредет на запах свежих ран,
А взгляд мой, трепетно порочный,
Скользит по телу и губам.
Он телом мертв четыре века,
Не бьется сердце, нет души,
В нем ничего от человека, -
Я рождена ему служить...
Распята боль, мертва невинность,
Он сделал все со мной, что мог...
Он обречен нести повинность, -
За каждый шаг - один порок...
Пои меня священной кровью,
Заставь Луну презреть мой лик;
Мой мастер, враг, отец, любовник, -
Из жерла вырви грешный крик...
Пусть настигнет меня обращенье,
В эту лунно-кровавую ночь
Соверши надо мной извращенье,
Чтоб сорвался с цепи разум прочь...
Пусть никто никогда не узнает,
Как горя в адской жарке огня,
На цепях мое сердце страдает,
Оттого что распял он меня...

Бредет на запах свежих ран,
А взгляд мой, трепетно порочный,
Скользит по телу и губам.
Он телом мертв четыре века,
Не бьется сердце, нет души,
В нем ничего от человека, -
Я рождена ему служить...
Распята боль, мертва невинность,
Он сделал все со мной, что мог...
Он обречен нести повинность, -
За каждый шаг - один порок...
Пои меня священной кровью,
Заставь Луну презреть мой лик;
Мой мастер, враг, отец, любовник, -
Из жерла вырви грешный крик...
Пусть настигнет меня обращенье,
В эту лунно-кровавую ночь
Соверши надо мной извращенье,
Чтоб сорвался с цепи разум прочь...
Пусть никто никогда не узнает,
Как горя в адской жарке огня,
На цепях мое сердце страдает,
Оттого что распял он меня...

9.06.2010
Transylvania...
Transylvania...
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
Вместе с запахом выжженных солнцем полей
Темной птицею в сердце входит новая осень,
Ты плетешь свой венок из траурных лент
Из увядших цветов и почерневших колосьев.
Но, кто знает, чем обернутся холода и потери
Для того, кто умел верить,
И кто знает, когда над водою взойдет голубая звезда
Для того, кто умел ждать...
Тебе больно идти, тебе трудно дышать,
У тебя вместо сердца - открытая рана,
Но ты все-таки делаешь еще один шаг
Сквозь полынь и терновник к небесам долгожданным...
Но однажды проснутся все ангелы, и откроются двери
Для того, кто умел верить...
И ненастным январским утром в горах расцветет миндаль
Для того, кто умел ждать...
Гнется вереск к земле, потемнел горизонт,
Облака тяжелеют, в них все меньше просветов -
Ты сидишь на холме - неподвижно, безмолвно,
Все слова уже сказаны, все песни допеты...
Но я знаю, найдутся ключи, и откроются двери
Для того, кто умел верить...
И над темными водами мрака взойдет голубая звезда
Для того, кто умел ждать...
Обреченно скользит одинокая лодка
Сквозь холодные воды бесконечной печали,
Только небу известно все о нашем сиротстве,
И о боли, что связана клятвой молчания...
Где-то есть острова утешения и спасительный берег
Для того, кто умел верить...
Там рождаются новые звезды,
И в горах расцветает миндаль
Для того, кто умел ждать...
Темной птицею в сердце входит новая осень,
Ты плетешь свой венок из траурных лент
Из увядших цветов и почерневших колосьев.
Но, кто знает, чем обернутся холода и потери
Для того, кто умел верить,
И кто знает, когда над водою взойдет голубая звезда
Для того, кто умел ждать...
Тебе больно идти, тебе трудно дышать,
У тебя вместо сердца - открытая рана,
Но ты все-таки делаешь еще один шаг
Сквозь полынь и терновник к небесам долгожданным...
Но однажды проснутся все ангелы, и откроются двери
Для того, кто умел верить...
И ненастным январским утром в горах расцветет миндаль
Для того, кто умел ждать...
Гнется вереск к земле, потемнел горизонт,
Облака тяжелеют, в них все меньше просветов -
Ты сидишь на холме - неподвижно, безмолвно,
Все слова уже сказаны, все песни допеты...
Но я знаю, найдутся ключи, и откроются двери
Для того, кто умел верить...
И над темными водами мрака взойдет голубая звезда
Для того, кто умел ждать...
Обреченно скользит одинокая лодка
Сквозь холодные воды бесконечной печали,
Только небу известно все о нашем сиротстве,
И о боли, что связана клятвой молчания...
Где-то есть острова утешения и спасительный берег
Для того, кто умел верить...
Там рождаются новые звезды,
И в горах расцветает миндаль
Для того, кто умел ждать...
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
На улице было темно, но у меня было какое-то предпраздничное настроение, и не важно, что оттого, что мы с мужем стояли перед закрытым магазином одежды, и планировали устроить взлом и грабеж - за новые шмотки полжизни... Легким движением отмычки дверь растворилась, мы вошли. - Синие туфли, ты видишь в темноте, меньше 20 см. каблук и не приноси! - Родная, почему бы тебе самой не выбрать туфли? - А косметику мне будет Пушкин выбирать? - Нет, у нас обычный шоппинг, хочу, чтобы моя жена ни в чем себе не отказывала, и взяла все, что ей хочется, тем более абсолютно даром. - О, да! Сейчас копы нагрянут, и будет такое даром!.. Короче говоря, мы вынесли оттуда три платья, четыре пары туфель (я - маньячка до каблуков), я нагребла целую косметичку макияжа, а он купил мне пару комплектов черного кружевного нижнего белья
- Зачем? Все равно порвешь. Мое белье долго не живет, на кой черт покупать дорогое?.. - Чтобы было. Приятнее рвать дорогое! - Козел. - Я рассмеялась. Когда просигналили сирены, мы уже были далеко...

среда, 09 июня 2010
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
Произошедшее даже не хотелось вспоминать, потому что не было в душе ни капли раскаяния или сочувствия, и потому я подалась преподавать в школе, но сейчас, твердо взглянув на ситуацию, я понимаю, что долго Мисс Уилсон не просуществует. Сначала я преподавала в третьем классе, но потом меня решили передвинуть на девятый. Каждый из учеников мужского пола смотрит на меня, как на кусок мяса, каждый хочет оттрахать. Это не жизнь, а полное дерьмо. Те же, кто презирает, прямо на уроке рушат мою мирную жизнь. Колин (17 лет) - Каково это было дать мертвецу? Какие ощущения, Миссис Уилсон?.. - Без сплетен директора школы здесь не обошлось, и в мыслях лишь один вопрос, - Как долго просуществует школа и директор?..

Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
- Доброе утро! Как себя чувствуешь? - С потворной улыбкой обратился ко мне Владислав. Я рассеянно улыбнулась. - Пытаюсь переварить вчерашнее, насколько это возможно... - Даже и не думай анализировать. Давай поднимайся, мы идем в театр... - В театр?.. - Я не поверила своим ушам. - Но, зачем?.. - Ты должна почувствовать себя собой, как никогда раньше, пока ты это ты. - Он сдавил меня в объятьях, и еле отпустил одеваться. Вплоть до поездки в театр ничего сверхъестественного не произошло. Но когда мы туда вошли, и я почувствовала, как отлаженно бьются теплокровные сердца, наравне с едва уловимым запахом мертвечины, я осознала, куда попала. Затуманенный вчерашним рассудок не желал слушать интуицию. Занавес поднялся, и мне припомнилась фраза, сказанная Луи - "Вампиры, изображающие людей, изображающих вампиров". Трое высоких брюнетов, гораздо старше меня вышли на сцену, вытащив за собой свою жертву - девушку лет 16, девственницу, я это поняла по особому запаху крови нетронутых девушек, и я когда-то была такой же испуганной девчонкой - Лорой Уилсон, но Уилсон осталась в прошлом, теперь я - Дракула. - Убей ее, вампир! - В шутку кричали теплокровные из зала, надеясь на грандиозное шоу, и даже на то, что все происходит понарошку. Вампиры сорвали одежду с девушки, и швырнули ее на пол, потом пристально вгляделись в зал. - Да у нас тут почетные гости. Владислав, Лора, прошу первыми отведать блюдо. - Зрители восторженно заапплодировали, все еще надеясь, что мы подсадные в зале для спектакля, я же, идя к сцене, не представляла, что всех ждет. Теперь мне доподлинно было ясно КАКАЯ организация убивает людей, кроме Деймона, живущего по своим законам. Мы вступили в центр залы, и на нас обрушилось бесконечное число софитов, я поморщилась. Владислав не сводил алчущего взгляда с тела девушки, и я почувствовала укол в сердце - живая, теплая, девственница, несовершеннолетняя, которая будет кричать, он ее хотел, а меня - мертвую, холодную, лишенную девственности им самим же - уже нет. Я была ему безразлична. Один из вампиров ударил девушку. - Ваше величество, на стол подано. - Владислав наклонился к девушке, взяв ее рукой за оголенную грудь, и нежно впился клыками в ее шею. Она закричала не своим голосом. Он отстранился, весь рот у него был в крови, - Любимая, отведай - королевское блюдо... - Я бросила на него презрительный взгляд. Толпа зашевелилась в недоумении. - Пожалуйста, - Девушка, закрывая рукой грудь, приблизилась ко мне и вцепилась мне в руку. - Леди, я вам не сделала ничего плохого, я вижу, вы - другая, вы отличаетесь от них, у вас есть сердце. Пожалейте меня... - Я наклонилась над девушкой обняла ее, чтобы прошептать ей на ухо. - Да, милая, я отличаюсь от них. Такой, как он, - Я кивнула головой в сторону своего Хозяина, - Отделался бы одним укусом, и оттащил бы тебя в постель часиков на 8. У меня есть сердце, одна беда - оно уже 60 лет не стучит. - Я со всей силы вцепилась в невинную деву. Мощными толчками я всасывала в себя кровь, а она истерически верещала... Народ повскакивал со своих мест и ринулся бежать. - Сколько в тебе гнева и ревности... - Тихо произнес Хозяин на ухо, прижимая мою голову к шее несчастной. - Выпей ее, тебе же хочется осушить свою злость, на всех женщин, к которым я прикоснулся. Все платье мое было в крови невинной и все лицо. - Он оторвал меня от девы, и жадно впился в мои губы, я вцепилась в его волосы. - Иди сюда. - Голос звучал надрывисто, сердце накалилось до самой высокой температуры... Народ убегал. В два прыжка я догнала пожилую женщину и повисла над ней. - Думаешь, я уродина, да?.. - Все вы - люди, таскаете свою жалкую тушку по земле, это мы - высшая ступень эволюции, не вы... Я приблизилась к ее шее. - Давай, кусай, мертвая тварь, и ты поймешь, что такое настоящая боль... - Подумала она. - Я скривила губы. - Порченная кровь! - Я ударила ее так, что она ударилась об стену и потеряла сознание. Хозяин позвал меня к себе властной рукой. По сцене, сплошь покрытой кровь, мы свились в одно целое, купаясь в крови, и ненасытной любви, ища губы, руки друг друга...
Ад на земле, он рядом, поверьте. - Хуже, когда тебе нравится в нем...
Ад на земле, он рядом, поверьте. - Хуже, когда тебе нравится в нем...
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
вторник, 08 июня 2010
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
Вместе с запахом выжженных солнцем полей
Темной птицею в сердце входит новая осень,
Ты плетешь свой венок из траурных лент
Из увядших цветов и почерневших колосьев.
Но, кто знает, чем обернутся холода и потери
Для того, кто умел верить,
И кто знает, когда над водою взойдет голубая звезда
Для того, кто умел ждать...
Тебе больно идти, тебе трудно дышать,
У тебя вместо сердца - открытая рана,
Но ты все-таки делаешь еще один шаг
Сквозь полынь и терновник к небесам долгожданным...
Но однажды проснутся все ангелы, и откроются двери
Для того, кто умел верить...
И ненастным январским утром в горах расцветет миндаль
Для того, кто умел ждать...
Гнется вереск к земле, потемнел горизонт,
Облака тяжелеют, в них все меньше просветов -
Ты сидишь на холме - неподвижно, безмолвно,
Все слова уже сказаны, все песни допеты...
Но я знаю, найдутся ключи, и откроются двери
Для того, кто умел верить...
И над темными водами мрака взойдет голубая звезда
Для того, кто умел ждать...
Обреченно скользит одинокая лодка
Сквозь холодные воды бесконечной печали,
Только небу известно все о нашем сиротстве,
И о боли, что связана клятвой молчания...
Где-то есть острова утешения и спасительный берег
Для того, кто умел верить...
Там рождаются новые звезды,
И в горах расцветает миндаль
Для того, кто умел ждать...
Темной птицею в сердце входит новая осень,
Ты плетешь свой венок из траурных лент
Из увядших цветов и почерневших колосьев.
Но, кто знает, чем обернутся холода и потери
Для того, кто умел верить,
И кто знает, когда над водою взойдет голубая звезда
Для того, кто умел ждать...
Тебе больно идти, тебе трудно дышать,
У тебя вместо сердца - открытая рана,
Но ты все-таки делаешь еще один шаг
Сквозь полынь и терновник к небесам долгожданным...
Но однажды проснутся все ангелы, и откроются двери
Для того, кто умел верить...
И ненастным январским утром в горах расцветет миндаль
Для того, кто умел ждать...
Гнется вереск к земле, потемнел горизонт,
Облака тяжелеют, в них все меньше просветов -
Ты сидишь на холме - неподвижно, безмолвно,
Все слова уже сказаны, все песни допеты...
Но я знаю, найдутся ключи, и откроются двери
Для того, кто умел верить...
И над темными водами мрака взойдет голубая звезда
Для того, кто умел ждать...
Обреченно скользит одинокая лодка
Сквозь холодные воды бесконечной печали,
Только небу известно все о нашем сиротстве,
И о боли, что связана клятвой молчания...
Где-то есть острова утешения и спасительный берег
Для того, кто умел верить...
Там рождаются новые звезды,
И в горах расцветает миндаль
Для того, кто умел ждать...
Пишу тебе письмо сквозь слезы,
Россия, сердцем из огня;
Туда, где в зелени березы
Застыли, головы склоня.
Туда, где яростные волны
Стеклом обрушатся на брег;
Туда, где край, раздумий полный,
Стоит бездвижно целый век.
Туда, где небо так безмолвно,
Что слышен облака полет;
Туда, где все знакомо, словно,
Я проживал там каждый год.
Пишу тебе я, как упрямо,
Не признаю чужой язык;
Узнать пишу я - как же мама?..
Пишу - из горла рвется крик...
И представляю я то лето,
Когда рукой травы коснусь;
Тебя я вижу лишь в газетах,
И оттого на сердце грусть...

Россия, сердцем из огня;
Туда, где в зелени березы
Застыли, головы склоня.
Туда, где яростные волны
Стеклом обрушатся на брег;
Туда, где край, раздумий полный,
Стоит бездвижно целый век.
Туда, где небо так безмолвно,
Что слышен облака полет;
Туда, где все знакомо, словно,
Я проживал там каждый год.
Пишу тебе я, как упрямо,
Не признаю чужой язык;
Узнать пишу я - как же мама?..
Пишу - из горла рвется крик...
И представляю я то лето,
Когда рукой травы коснусь;
Тебя я вижу лишь в газетах,
И оттого на сердце грусть...

6.06.2010
Transylvania...
Transylvania...
18:49
Доступ к записи ограничен
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
S(he) Be(lie)ve(d)
Ветром коснуться б румянца ланит, Уст целовать твоих пьяный фарфор, Море в груди моей буйной шумит, Волны уносят мой дух на Босфор.
Вы попали в Круг восьмой (Злые Щели) - Обманувшие недоверившихся |
Есть место в преисподней. Злые Щели, Сплошь каменное, цвета чугуна, Как кручи, что вокруг отяготели. Посереди зияет глубина Широкого и темного колодца, О коем дальше расскажу сполна. А тот уступ, который остается, Кольцом меж бездной и скалой лежит, И десять впадин в нем распознается. |
Пройти тест |